За недостатком места мы можем позволить себе лишь краткое и выборочное исследование. На протяжении христианской эры библейская апокалиптика оставалась бесконечным источником вдохновения для широкого круга верующих. Периодами особого интереса к библейской апокалиптике и ее наиболее ревностного изучения можно считать ранний период христианской Церкви, конец Средневековья, эпоху Реформации, девятнадцатый век и современный период, начиная с 1960-х годов.
А. Период ранней Церкви
1. Исторический подход
В течение первых веков христианской Церкви библейская апокалиптика оказала сильное влияние на труды Папия (ок. 60 — ок. 130 гг. н.э.), Иустина Мученика (ок. 100 — ок. 165 гг.), Иринея (ок. 115 — ок. 202 гг.), Тер- туллиана (ок. 160 — ок. 225 гг.), Ипполита (ок. 170 — ок, 236 гг.), Коммодиана (третий век), Викторина (умер ок. 304 г.), Мефодия (умер ок. 311 г.) и Лактанция (ок. 250- ок. 325 гг.).
Хилиазм или милленаризм преобладал в эсхатологических представлениях послеапостольской Церкви, хотя понимали его по-разному. Папий учил, что во время тысячелетнего царства, которое наступит сразу после воскресения мертвых, Христос будет царствовать со Своими святыми на земле. Иустин Мученик разделял эти премилленаристские взгляды и учил, что кульминацией пророчества будет буквальное Второе пришествие, когда произойдет воскресение. Затем наступит 1000 лет по От-кровению 20, после чего Бог будет судить всех людей.
Ириней обращался к пророчествам Библии, чтобы доказать истинность христианства. Он верил, что события, предсказанные в Дан. 2 и 7, тесно взаимосвязаны. С его точки зрения Римская империя была четвертым царством, которое расколется на 10 частей, как это предсказано в символах 10 рогов Дан. 7 и Откр. 17. Ириней отождествлял антихриста с небольшим рогом у Даниила, с «человеком греха» у Павла и с первым зверем Откр. 13.
Во втором веке христианской эры среди христиан получили широкое распространение пропагандистские труды, напоминающие исторические апокалипсисы. Известные как Сивиллины оракулы, эти документы включали самые разные сочинения, подражающие языческим сивиллам (престарелым пророкам, которым доверяли в разных частях мира, особенно в древней Греции и Риме). И иудеи, и христиане писали сочинения, подражающие языческим сивиллам, и непременно включали эту причудливую смесь языческих, иудейских и христианских представлений в служение распространения своей веры и особенно своих эсхатологических чаяний.
Самая важная аналогия между этими оракулами и апокалиптической литературой заключается в делении истории на поколения и в наименовании царств, последовательно сменявших друг друга. Эти пророческие цепи заканчиваются гибелью земли, воскресением, судом и блаженством на новой земле. С Сивиллиными оракулами продолжали считаться и в Средние века, и они оказали могущественное влияние на милленаристское мышление.
Тертуллиан комментировал как Книгу Даниила, так и Откровение. Он верил, что римское государство задерживает появление антихриста, предсказанного Павлом (то есть «удерживающей» силой был именно Рим — 2 Фес. 2:6, 7). В начале третьего века Тертуллиан поддерживал монтанизм — движение, которое также отличалось хи- лиастическими воззрениями и крайностями, обесчестившими милленаристское истолкование.
Ипполит написал самый древний и полный из дошедших до нас христианских комментариев на Книгу Даниила. Согласно Иерониму и другим источникам, Ипполит также стал автором трактата по Книге Откровение. Он считал пророчества священным календарем будущего. Для него четвертой империей в Дан. 2 и 7 был Рим. В согласии с пророчеством он ожидал распада Рима на 10 царств. Антихрист должен был появиться среди этих осколков римской империи, но его царству положит конец Второе пришествие, которое было конечной целью пророчества. Ипполит определил заключительные события по книгам Даниила и Откровение и относил их ко Второму пришествию.
Похоже, Ипполит был первым истолкователем, разработавшим теорию о том, что 69 седмин из Дан. 9:24-27 приводят к Первому пришествию, тогда как семидесятая седмина того же пророчества подводит нас ко Второму пришествию. Также похоже, что он поддался искушению установить дату возвращения нашего Господа.
В своих толкованиях 12-й главы Откровения Ипполит отнес символ жены к Церкви, а символ младенца мужского пола — к Христу. Он отождествлял четвертое царство в Дан. 7 с первым зверем Откр. 13 и утверждал, что второй зверь символизирует царство антихриста.
В теологическом отношении латинский поэт Коммодиан был хилиастом. Он также писал об антихристе. Викторин, умерший смертью мученика при императоре Диоклетиане, стал автором старейшего из сохранившихся комментариев на Откровение. Иероним классифицировал его как милленариста. Викторин выявил принцип, согласно которому Апокалипсис нельзя считать единой, последовательной и прогрессирующей пророческой цепью; он учил, что его разные части возвращаются и подробнее развивают те мысли, которые уже были затронуты.
Мефодий, хоть и находился под влиянием аллегорических толкований Священного Писания Оригена, не соглашался с последним в вопросе воскресения и полагал, что жена и младенец мужского пола в Откр. 12 — это соответственно Церковь и святые. Лактанций, наставник сына императора Константина, был рьяным и порой чудаковатым хилиастом, пользовавшимся Сивиллиными оракулами.
Хотя Иероним (ок. 340-420 гг.) был воинственным противником милленаризма и предупреждал, что Апокалипсис — это книга тайн, он написал важный комментарий на Книгу Даниила. В этом томе он попытался опровергнуть критику книги неоплатоническим философом третьего века Порфирием. Иероним отождествлял Рим с четвертой империей в Дан. 2 и 7 и утверждал, что Христос символизирует камень, ударивший в истукан и описанный в Дан. 2. С его точки зрения Второе пришествие должно состояться после прихода антихриста, которого он видел в маленьком роге из Книги Даниила.
2. Новые направления
Несколько факторов начали подрывать господствующее понимание пророчеств ранней Церковью и способствовать появлению новых направлений в истолковании апокалипсиса. Одним из оказавших сильное влияние был Ориген (ок. 185 — ок. 254 гг.), который истолковывал Священное Писание духовно и иносказательно. Подчеркивая, что Царство Божье должно проявиться не столько в реальном мире, сколько в душе верующего, он переместил акценты с исторического подхода на духовное понимание. В результате Ориген подорвал веру ранней Церкви в учение о личном пришествии Христа, в воскресение из мертвых и буквальное тысячелетнее царство.
Еще одним фактором, способствовавшим переносу акцентов в истолковании библейской апокалиптики, было обращение императора Константина (умер в 337 г.). Если до Константина христиане в основном негативно относились к Римской империи, то после обращения императора христианство стало основной религией империи. В условиях этой новой политики терпимости и императорского благоволения христианство разработало так называемую «имперскую теологию».
Однако наиболее сильное влияние, вытеснившее пророческое и историческое понимание ранней Церкви, конечно же, оказали труды Августина (354-430 гг.). Августин и последующая средневековая экзегеза следовали герменевтическим принципам Тихония (умер ок. 400 г.). По мнению более поздних средневековых авторов, Тихо- ний писал об Апокалипсисе, приписывая в своем комментарии исполнение пророчеств книги субъективному духовному развитию, а не историческим событиям.
Тихоний утверждал, что первое воскресение, упомянутое в Откр. 20:6 в связи с тысячелетием, является духовным (воскресением души, пробуждающейся ог смертельной спячки во грехе) событием, тогда как второе воскресение — это всеобщее воскресение всех людей. Согласно его мировоззрению, тысяча лет в Откровении — это не царствование праведников на земле после воскресения. Тихоний отождествлял его с христианской эрой, наступившей при Первом пришествии Христа. Для Тихония Книга Откровение не столько говорит о грядущих исторических событиях, сколько изображает духовную борьбу между дьявольскими силами и Царством Бога.
Этот мистический, духовный и неисторический иод- ход к Апокалипсису отражен и развит в аллегорических толкованиях Августина. По мнению епископа из Гипиона, тысяча лет — это круглое число, обозначающее неопределенное время между служением Христа на земле и концом мира. В частности, таковой была реакция Августина на крайности и материалистические ожидания милленаристов, некоторые из них он сам когда-то разделял.
Для Августина первое воскресение было духовным и аллегорическим; по его мнению, оно происходит всякий раз, когда душа, мертвая в преступлениях и грехах, воскресает для праведной жизни. Второе воскресение в его трактовке — это воскресение тела в конце истории мира. Между двумя этими событиями находится царство небесное, которое отождествлялось Им с земной Церковью. По его мнению, Церковь есть Христово Царство, воцаряющееся со своим Господом в настоящем. Сидящие на престолах, которым дано судить по Откр. 20:4, — это прелаты Церкви.
В то время как многие исторические истолкователи отождествляли первого зверя в Откр. 13 с Римом, Августин видел в нем нечестивый мир. Тем самым Августин отклонял любую попытку найти в канонических апокалипсисах информацию о современных исторических событиях.
Хотя Августин верил во Второе пришествие Христа, его теологическая система относила надежду на пришествие к отдаленному будущему; таким образом, подрывалась вера в близкий конец истории. Августин оказал сильнейшее влияние на жизнь Церкви и принципы истолкования пророчеств. Его революционная философия, объявившая тысячелетнее царство царствованием Церкви в настоящем, произвело глубочайшее воздействие на богословскую мысль в последующей церковной истории. Фактически духовно-иносказательное толкование библейских апокалипсисов стало официальной доктриной Церкви в Средние века.
Б. Средние века
Поскольку символизм Августина оставался господствующим мировоззрением в течение следующих 1000 лет, пророческие и премилленаристские понятия, характерные для периода ранней Церкви, оставались невостребованными и лишь периодически возрождались хилиастиче- скими группами.
В двенадцатом веке Иоахим Флорский (ок. 1135-1202) был одним из наиболее значительных апокалиптических писателей средневековья. Историки предполагают, что Иоахим и его последователи стали пионерами нового этапа в истории апокалиптической традиции.
Иоахим, аббат Флорского монастыря, свободно использовал аллегоризм, и его экзегеза отличается богатой игрой воображения и оригинальностью. Используя Троицу в качестве модели, он разделил историю на три великих века, перетекающих друг в друга. В век Бога Отца, в основном совпавший с периодом Ветхого Завета, люди жили по плоти. В век Бога Сына плотское и духовное тесно переплеталось. Отличающийся церковной иерархией, второй век охватывал период в 42 поколения, на каждое из которых приходилось примерно по 30 лет. Иоахим ожидал, что век Бога Святого Духа начнется скоро — возможно, даже при его жизни. Последний век должен быть, по его мнению, новым веком под руководством нового монашеского ордена и нового общества без прелатов и клириков.
Иоахим комментировал как Книгу Даниила, так и Откровение, предлагая фантастические истолкования. Он боролся с хилиастическими идеями тысячелетнего земного царства и отождествлял тысячелетие из Откр. 20 с веком Духа.
Похоже, что аббат стал первым христианином, истолковавшим период в 1260 дней из Откр. 12 как 1260 лет, хотя за три века до него первые иудейские истолкователи уже рассматривали 1290 дней из Дан. 12 как число лет. Сравнивая тексты в обоих заветах, Иоахим обнаружил события в прошлом, настоящем и будущем, ясно открытые в Писании.
В последующие века идеи Иоахима захватили воображение людей и групп, некоторые из них сделали революционные выводы (например, духовные францисканцы).
После Иоахима многие в Европе озаботились библейской апокалипгикой. Особенно это касается Британии (например, Джон Уиклиф, ок. 1320-1384, и его друг Джон Перви, ок. 1353 — ок. 1428), а также Богемии (например, Ян Милич, умер в 1374 г. и его ученик Матвей из Янова, умер в 1394 г., а затем и Ян Гус (ок. 1372-1415 гг.).
В. Реформация
1. Исторический подход реформаторов
Повышенное внимание Реформации к Библии сопровождалось возрождением интереса к истолкованию апокалиптики. Среди изданий, выпущенных в шестнадцатом веке, был большой том полемической литературы, написанный на простом, а подчас даже грубом и вульгарном языке. Многие брошюры и комментарии были проиллюстрированы острыми и язвительными карикатурами. Социально-политические разочарования выплескивались в изменчивую религиозную атмосферу и вызывали всплески насилия, выходящие из-под контроля набожных реформаторов. Направление протестантизма в одной географической области зачастую сильно отличалось от его развития в другом регионе. Хотя взгляды Августина по-прежнему господствовали в том или ином виде в истолкованиях некоторых авторов (например, Жана Кальвина), историческое истолкование и буквальное понимание библейской апокалиптики стали преобладающей тенденцией во время Реформации. «Отнесение пророчеств Дан. 2 и 7, содержащих периоды (времени, к четырем царствам Вавилона, Мидо-Персии, Греции и Рима и последующему распаду последнего придавали особую весомость укоренившемуся взгляду на историческое исполнение пророчеств. Точно так же применение принципа «буквальный год за пророческий день» в апокалиптике широко использовалось в течение этого периода, в частности, к 1260 пророческим дням, трем с половиной пророческим временам и 42 пророческим месяцам. Многие считали, что пророчества Даниила и Откровения рисуют панораму христианской эры. Среди реформаторов существовало повсеместное согласие по поводу отождествления предсказанного; антихриста с папством, хотя такое толкование не было всеобщим. Некоторые протестантские комментаторы отождествляли его с турками, а некоторые — как с папством, гак и с турками. Антихрист отождествлялся с маленьким рогом из Даниила, «мерзостью запустения» из Матфея 24, «человеком греха» у Павла, зверем, Вавилоном и блудницей из Откровения. Подобное отождествление антихриста с папством стало причиной массового выхода из Римско-католической церкви в этот период.
Хотя Мартин Лютер и Ульрих Цвингли принижали значение Апокалипсиса, а Жан Кальвин не пришел к определенному мнению по поводу многих апокалиптических символов, все они без колебаний отождествляли папство или турков с отступнической и угнетающей системой, о ] которой идет речь в книгах Даниила и Откровение.
Многие реформаторы считали, что конец близок. Хотя такие реформаторы, как Лютер и Цвингли, с подозрением относились к рассуждениям на тему тысячелетнего царства, они не смогли предотвратить несколько всплесков насилия — например, со стороны радикально настроенных реформаторов в Мюнстере и фанатов «Пятой монархии» во время восстания пуритан.
2. Конкурирующие истолкования
Во второй половине шестнадцатого и первой половине семнадцатого века появились католические толкования, призванные дать отпор протестантскому пониманию библейской апокалиптики. Три ученых иезуита возглавили атаку Рима на исторический метод; при этом в центре их внимания оказалась Книга Откровение.
Первое из альтернативных толкований было разработано Франциско Риберой (1537-1591). Рибера отнес первые несколько глав Апокалипсиса к Риму времен Иоанна Богослова, а остальные — к будущему царствованию безбожного антихриста в конце христианской эры, которое продлится три с половиной года. Более поздние комментаторы полагают, что Рибера стал основателем современной футуристской системы истолкования, которая затем была доработана такими авторами, как Самуэль Р. Мейтланд (1792-1866) и Джон Т. Дарби (1800-1882).
Роберто Беллармин (1542-1621), блестящий теолог и полемист, дополнил труды Риберы, в частности, обрушив огонь критики на принцип «пророческий день за год». Беллармин особенно цеплялся за противоречия в истолкованиях его протестантских противников.
Второй вызов был брошен Луисом де Алькасаром (1554 — ок. 1613), который высказал предположение, что в Книге Откровение описана победоносная война Церкви в первые века против иудеев и римского язычества. Поскольку Алькасар отнес всю Книгу Откровение к прошлому, его система истолкования была названа претеризмом.
Хотя Алькасар, возможно, был первым, кто применил претеристский метод ко всей Книге Откровение, противник христианства Порфирий, живший в третьем веке, уже подверг претеристскому методу всю Книгу Даниила, ограничив ее периодом Антиоха IV Епифана. В каком-то смысле Порфирий и Алькасар стали предтечами нынешнего метода историко-кригического истолкования, который ограничивает смысл и значение библейских апокалипсисов прошлым.
Теории Риберы и Алькасара ослабили позиции протестантских толкователей, видевших в антихристе папство. Первый отправил антихриста в далекое будущее, а второй — в далекое прошлое. Хотя эти методы были взаимоисключающими, они отвлекли внимание от исторического периода папского владычества.
3. Семнадцатый и восемнадцатый века
Несмотря на эти конкурирующие истолкования, историческое применение апокалиптики продолжилось в семнадцатом и восемнадцатом веках, поскольку сотни комментариев появилось в Британии, Европе и Новом Свете. Видными толкователями этого периода были Джозеф Меде (1586-1638), Исаак Ньютон (1642-1727) и Иоганн А. Бенгель (1687-1752). С разной степенью детализации, ясности и понимания эти толкователи в основном видели исполнение библейской апокалиптики в разных исторических событиях.
Хилиастические воззрения этого периода были поставлены под сомнение новой милленаристской теорией, сформулированной Дэниелом Уитби (1638-1726). Уитби понимал 1000 лет по Откровению 20 как духовное тысячелетие, повсеместное торжество Евангелия и обращение всех народов, которое произойдет до Второго пришествия Христа.
Уитби предвидел возникновение общества, в котором будут преобладать иудео-христианские ценности. Он верил в то, что это тысячелетие будет «золотым веком» райской праведности и мира, когда все народы обратятся в христианство перед самым возвращением Христа. К сожалению, подобное откладывание пришествия Христа на неопределенное и далекое будущее после тысячелетнего царства подтачивало сознание неминуемого скорого пришествия нашего Госиода и убаюкивало людей, которые неправомерно считали себя в полной безопасности.