Разобрав в предыдущих статьях ритуалы жертвоприношений в Ветхом Завете, видно, что в преклонении Господу у израильтян, грех с помощью жертвы попадал от человека, совершившего его во святилище. При этом насколько глубже он должен был быть занесен, зависело от тяжкости совершенного греха.
В случае, когда человек не сделал определенного греха, но все равно приносил жертву мирную или всесожжения, он показывал свое стремление уйти от прошлой греховной жизни и получить Божье благословение. С помощью вознесения руки на голову жертвы и окропления кровью жертвенника при ритуале всесожжения, грех переносился на жертвенник, который находился у входа в скинию.
В ритуале жертвы за грех и жертвы повинности, кроме того, что грех заносился на жертвенник, он попадал и в святое место, так как мясо жертвенного животного вкушалось священнослужителями. В ритуале жертвы за грех народа или священника, он попадал прямо в Святое Святых, посредством крови на жертвеннике, благовоний и окропления завесы.
Для чего все продуманно именно в таком порядке? Какой в этом смысл? Почему грех обязательно должен был внестись во святилище? Перед тем, как дать ответы на данные вопросы, давайте разберем некоторые противоречивые положения в схеме жертвоприношения израильтян.
Вызывают затруднения для понимания, если вы не семит, некоторые моменты в логике Ближнего Востока. Таким примером служит слово «хаттат», которое переводится как «грех» и в то же время имеет значение ритуала, который забирает у человека тот самый грех. Аналогичная ситуация и со словом «ашам», переводимым как «состояние вины». Одновременно этим словом обозначается и жертвоприношение, которое убирает эту вину.
И еще один парадокс. Тушу жертвы за грех, которую вкушал священнослужитель, берет на себя грех. Это повествует нам книга Левит 10:17. Эта же книга в главе 6:25 говорит, что такая жертва «великая святыня», а в оригинальном писании она называется «Святое Святых».
Возникает вопрос, почему одинаковыми словами были обозначены термины чистоты и скверности? Кроме того, как кровь и мясо жертв, выступающие носителями греха, в то же время выступали и орудием для очищения от греха?
Книга Левит 6:25-27 повествует, что плоть жертвенных животных – это такая великая святыня, что тот, кто дотронется до нее, будет освящен.
Аналогичная ситуация получается и с кровью, которая является носителем греха. Прикоснувшись к ней, человек будет осквернен. Но мы видим, что есть ритуалы, в которых вырисовывается обратная картина. Книга Числа, 19 глава, описываются указания о том, как проводить очищение человека, который контактировал с мертвым телом.
Давайте посмотрим, как это совершали. Брали пепел рыжей коровы (в оригинале красной, как символ крови) и перемешивали с водой. Такой смесью должно было окропить того, кто прикоснулся к мертвому телу вне зависимости от причины прикосновения. Таким пеплом замещались множественные жертвы за грех. Он хранился за пределами стана, и любой, кто подвергся осквернению, мог прийти и очиститься таким способом, вместо свершения очистительной жертвы. Цвет красной коровы практически показывал нам, что оскверненного должно было окроплять кровью жертвы за грех.
Из сказанного выше мы видим, что оскверненному нужно было еще раз соприкоснуться с кровью, от чего он должен был оскверниться еще больше, но в итоге происходит противоположное.
Следующий пример показан в книге Левит в 14 главе, стихи 2-7, в которой повествуется об очищении при проказе. В завершении мы вновь видим, что оскверненного человека необходимо было окропить кровью жертвы за грех.
Почему так происходит? Как разобраться в таких противоречиях? В какой ситуации кровь очищала, а в какой оскверняла человека?
Подсказку нам дает книга Чисел (4:19). Перед тем, как использовать пепел рыжей коровы для очищения, священнослужитель брызгал этой смесью по направлению к святилищу. Такое же действо должно было осуществлять при очищении человека больного проказой. По прошествии 8 дней после данных действий, оскверненный вновь приходил к священнику для совершения жертвы повинности. В кровь добавлялся елей, и смесью кропили по направлению к святилищу. После вторично обрызгивали очищаемого. Лишь тогда он считался очищенным перед Господом. Из рассмотренного выше можно сделать заключение, что причиной такого феноменального превращения оскверняющего в очищающее, являлось соприкосновение со скинией.
Богослов Трейер писал, что должно было, чтобы кровь любой жертвы заносилась в святилище, так как там происходило это противоречивое превращение. Благодаря этому грех и нечистота по желанию Господа прощались и очищались. Святилище являлось ядром взаимосвязи между Господом и израильтянами, и лишь благодаря Нему можно было получить ответ на молитву с просьбой о прощении.
Через рассмотренные нами отождествления грешник мог понять, что Святилище забирало на себя грех, и отвечало за грешного человека. Занося в скинию грех, свои провинности и осквернение, грешнику даровалось благоволение Господа и освещение.