«Истина в том, что взгляд Бога иногда отличается от нашего, настолько сильно, что мы не узнали бы Его, если бы Он не дал нам Книгу».

Этот разрыв между человеческим и божественным мировоззрением подчеркивается пророком Исайей: «Мои мысли - не ваши мысли, ни ваши пути - мои пути», - говорит Господь. «Ибо, как небо выше земли, так мои пути выше ваших путей и мои мысли выше ваших мыслей» (Исайя 55: 8-9).

Фактически, Библия похожа на калейдоскоп с бесчисленными зеркалами, которые, независимо от того, насколько они вращаются, постоянно показывают разрыв между нашими путями, нашими мыслями, нашими словами, нашими методами и Богом. Это противоречие между божественной и человеческой волей гораздо яснее показано в Новом Завете, в жизни Иисуса Христа.

Иисус среди (ложных) мессианских ожиданий

В еврейском мире - частично культурно эллинизированном и политически подчиненном римлянам - в котором родился Иисус, имелся фон запутанных мессианских ожиданий, общим знаменателем которых была общая вера в то, что Мессия освободит нацию от римского владычества. Псалмы Соломона, межзаветный апокриф, подчеркивают точку зрения фарисеев на этот предмет: Мессия должен был изгнать народы, правившие народом Израиля, и судить их, править людьми с мудростью и справедливостью, устраняя любое угнетение и удаление любого постороннего с земли.

Интересно обнаружить, что Мессия был отвергнут, хотя еврейский народ ждал этого более тысячелетия, с Его приходом на молитву в храме и дома, что является излюбленной темой еврейских песен. Кроме того, пророчества о Его рождении, жизни и смерти были известны евреям и особенно религиозным лидерам того времени.

Однако то, как были изложены ложные ожидания евреев в отношении Мессии, необходимо проанализировать в историческом и религиозном контексте избранного народа.

Израиль был выбран в качестве народа Божьего не из-за каких-либо особых заслуг, а для выполнения миссии - распространения знания Закона, но также символов и пророчеств о пришествии Мессии. Многократное непослушание израильтян лишило их благословений, предсказанных пророками. Идолопоклонство - грех, в который они впали, - вот почему Бог позволил им попасть в плен. Вавилонский плен в конечном итоге излечил их от идолопоклонства, но после освобождения они начали строить разделительную стену между собой и другими народами. Мессия, который принесет спасение даже евреям, был немыслим в еврейской исключительности.

Евреи воздвигли преграды даже между собой, и религиозное образование стало инструментом отделения образованных от необразованных, достойных от недостойных. Хотя религиозное образование пользовалось большим уважением, религиозный упадок в этих учреждениях был неизбежен, поскольку Слово Божье становилось все менее и менее изученным. В «Этике отцов» - сборник учений иудейской традиции 300 г. до н. Э. и 200 г. н.э., утверждается, что «пятилетний ребенок должен изучать Библию, в десять -Мишну, в пятнадцать, Гемару». (Мишна - объемный комментарий к Библии, а Гемара - комментарий к Мишне). Окончание раввинской школы стало условием принятия человека в еврейские общины, и постепенно выпускники стали носить отличительную одежду, которая отличала их от тех, кто не посещал эти школы и не пользовался признанием.

В этом мире, порабощенном религиозными формами и церемониями, жаждой власти и престижа, Мессия носит «ливрею слуги» и, чтобы принять неприемлемое. Он пошел уверенными шагами к отвержению: «Пришел к своим, и свои не приняли Его» (Иоанна 1:11).

«Ибо у нас рождается дитя»

Размышляя о рождении Иисуса на земле поэт Шарль Пеги назвал это событие: «Самая красивая история в мире. И самая грандиозная история на свете». Но для Иосифа и Марии это было не так, по крайней мере, с самого начала. Весть о Его рождении, принесенная ангелом Гавриилом, должна была расстроить Марию, и не только, но также и Иосифа, который решил тайно покинуть свою невесту. Девять месяцев неловких объяснений. Неизбежность скандала витает в воздухе» - вечный источник насмешек, которые Иисусу приходилось терпеть с детства до момента Его испытания, когда священники использовали отвратительные эпитеты, упрекая Его в Его рождении.

«Тот, кто был в мире вечно, вошел в истории людей», и Его воплощение, унижение Самого Себя, произошло в условиях, радикально отличных от того, что ожидал народ Мессии. Вифлеем ожидал избавителя, но Он пришел как «младенец, завернутый в пеленки и лежащий в яслях» (Луки 2:12). Как будто Бог готовил «самые унизительные обстоятельства для Своего входа в мир».

Даже религиозные лидеры не знали о событии, которое происходило в Вифлееме и которое должно было изменить историю мира. Иисуса искали только волхвы - пришельцы, которых евреи считали исключенными из божественных благословений, - и пасторы - категория социальных и религиозных изгоев, которых считали оскверненными и не допускали к участию в храмовых церемониях.

Невозможно найти ни на одной рождественской открытке сцены резни, заказанной Иродом в Вифлееме в надежде убить Того, кто, по его мнению, лишит его престола, но это событие является частью серии событий, связанных с пришествием Иисуса, показывая жестокую природу мира, в котором он родился. В ранние годы своей жизни Христос был вынужден скрываться в Египте, будучи скорее беглецом, чужаком, за которым охотились власти Его страны, чем Тем, к кому веками цеплялись надежды избранного народа.

Он пришел спасти то, что было потеряно

Но разве так это стоило делать? Ряд обстоятельств из жизни Иисуса вызывает непонимание: условия Его рождения, неблагополучное социально-экономическое положение его родителей и простое занятие Иисусом не были достаточными основаниями для спотыкания, Его общественная деятельность отличалась от всего, что религиозные лидеры (и не только они) воображали Мессией. Он входил в дома бедных и страдающих и не избегал общества униженных грехом, даже сборщиков налогов, проституток, прокаженных или демонов. Многие задавались вопросом, примет ли истинный Мессия такие «драматические социальные решения», бросая вызов классовой системе иудаизма первого века. Положения закона исключили смешение с грешниками; сидеть за столом с нищими, проститутками или сборщиками налогов, считавшимися предателями национальной солидарности.

Его миссия озадачивала даже Его ближайших сотрудников. Иоанн Креститель, признавший Его «Агнцем Божьим, Который берет на себя грех мира» (Иоанна 1:29), послал своих учеников к Иисусу из темницы, в которую Он был брошен Иродом, с вопрос: «Ты это Он». Ты тот кото должен прийти или ждать другого?» (Луки 7:20).

Царство, о котором Он говорил, было еще одним средством преткновения: современники Иисуса ждали, когда царь осуществит военный и политический контроль, и Его чудеса вселили надежды на близкое притязание на престол Израиля:

«Это Тот, кто сделает Иудею земным раем. Он может исполнить любое желание. Он может лечить раненых солдат в бою. Он может обеспечить едой целые армии». Разочарованный, не оправдавший этих ожиданий, Иисус заговорил с ними о духовном царстве, то, которое должно был принять людей из всех народов земли, построенное на принципах, отличных от принципов царств мира. Его ученики не были призваны править, но служить другим, следуя образцу, установленному Великим Учителем: «Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но для того, чтобы послужить и отдать жизнь Свою, как выкуп за многих» (Матфей 20: 1). 28). Такое изменение ценностей могло быть оскорблением только для религиозных лидеров, привыкших удивлять свое благочестие, навязывать строгие и ненужные таинства другим и использовать свое приобретенное влияние на людей в своих интересах (Матфея 23: 3-7). А также призыв к покаянию и исполнению «самого важного из закона: праведности, милосердия и верности» (Матфея 23:33).

Распятый

«Никто не говорил так, как этот человек» (Иоанна 7:46) - с этим сообщением вернулись служители, которым было поручено поймать Его и привести к священникам. Перефразируя его родственников, можно сказать, что никто никогда не жил так, как Он. На самом деле портрет, набросанный в Евангелии, имеет черты «настолько поразительные, настолько совершенно неповторимые, что тот, кто их придумал, был бы более ярким, чем герой». - писал Жан-Жак Руссо.

Рождение Иисуса послужило поводом для человечества увидеть Невидимое в красоте Его характера, но «распятого Христа, который для иудеев является причиной преткновения, а для язычников - безумием» (1 Коринфянам 1:23). ), представлял собой апогей откровения любви, не понятой человеческому разуму.

"Это другой мужчина?" Леви Примо, переживший нацистские лагеря, с горечью задался вопросом в названии потрясающей книги, описывающей его дегуманизацию и дегуманизацию своих товарищей, лишенных в лагере всего, что составляет их идентичность.

«Неужели это Сын Божий?» - должно быть, воскликнули ученики, ставшие свидетелями Его жестокой и бесчестной смерти.

Фактически, обращение, которое люди применяли к Нему, было настолько унизительным, что Иисус хотел, чтобы трое из Его учеников стали свидетелями проявления Его божественности на горе Преображения, чтобы это свидетельство поддержало их веру в Него во время Его агонии. Потому что тогда, как и сейчас, идея великого, устрашающего и славного Бога совершенно правдоподобна для человеческого разума. Бог, который дышит телом младенца, прикасается к неприкасаемым и висит между небом и землей, переживая смерть вора, может быть только мыслью и планом Бога во вселенной, далекой от плана и мыслей человека.