Напряжение достигло высшего предела в этой маленькой иракской деревушке. Оскорбления и проклятия раздавались с обоих берегов Тустера[1]. Женщины плакали и ругались. Мужчины точили ножи. Дети дрожали от страха.
Еще один конфликт назревал на Ближнем Востоке. На этот раз противоречия касались не нефти, не отношений между евреями и арабами и не захвата территорий.
Причиной этого яростного спора был гроб Даниила.
Согласно древнему местному поверью, останки пророка приносили счастье всякому, кто к ним приближался. Было замечено, что жители того берега, где находился гроб, были богаты и счастливы, в то время как жители другого берега — бедны и несчастны. Последние страстно желали, чтобы останки пророка были перенесены на их сторону. Но жители противоположного берега, отнюдь не желавшие утратить свое счастье, не хотели даже и слышать об этом. Дело грозило уже дойти до серьезных столкновений, когда после долгих переговоров стороны пришли, наконец, к соглашению. Было решено, что гроб будет поочередно находиться в течение года на каждом берегу реки. Этот компромисс продолжался несколько лет, пока однажды царь Санигаршах, посещая этот район, не положил конец действиям, в которых он усмотрел неуважение к памяти Божьего человека. Он приказал цепями приковать гроб посередине моста, на одинаковом расстоянии от обоих берегов.
Теперь Даниил принадлежал всем.
Эта история, рассказанная одним путешественником XII века, содержит[2] весьма важный урок для исследователей Книги Даниила: маленькая книга, состоящая из двенадцати глав и затерявшаяся в толстой древней Библии, единственная вещь, оставшаяся от Даниила, она несет великую и грандиозную весть, которая не укладывается в рамки какой-либо конфессии или культуры.
Эта книга адресована всем нам.
Она важна для верующих всех конфессий. Иудейский писатель первого века н. э. Иосиф Флавий признает Даниила «самым великим из пророков»[3], поскольку, пишет далее Иосиф, «он не только предсказал будущие события, как это делали и другие пророки, но и указал время их исполнения»[4].
Серьезное внимание уделяется Книге пророка Даниила в литературе междузаветного периода — II и I веков до Р. Хр. Книга вдохновляла авторов многочисленных легенд этой эпохи[5]. Большое влияние она оказала и на кумранскую общину[6]. Все это говорит о глубоком почтении к этой книге среди иудеев.
В Талмуде Даниил охарактеризован как «самый мудрый и самый могущественный из всех людей»[7]. В одном Мидраше высказывается восхищение и говорится о Данииле и Иосифе как о двух людях, которым Бог открыл события, относящиеся к последнему времени[8]. Согласно другому Мидрашу, Бог открыл ему будущность Израиля и время последнего суда[9]. Несмотря на некоторую сдержанность, обусловленную иудео-христианской полемикой, иудейские ученые с большим рвением изучают пророчества Даниила. Великий Маймонид находит их исполнение в истории Рима, Греции, Персии, ислама и даже христианства[10]. Толкователь Раши, руководитель общины Саадиа Гаон, поэт и философ Нахманид, политик Абарбанель, гуманист Лоэб (Махараль) — вот лишь некоторые из знаменитых ученых, которые тщательно исследовали Книгу Даниила с целью определить время пришествия Мессии[11]. Ближе к нам по времени, уже в XX веке, философ Франц Розенцвейг смело устанавливает связь между мировой историей и пророчествами Даниила[12]. Еще более близкий к нам Авраам Гешель называет Даниила пророком ожидания[13], а Андре Неэр говорит о нем как о «пророке молитвы»[14]. По мнению Эли Визеля, Книга Даниила содержит секрет надежды[15].
В христианской традиции Книга пророка Даниила весьма быстро получает почетное положение часто цитируемой книги. Первые христиане, и особенно отцы Церкви, часто аргументируют свои свидетельства, основываясь на Книге Даниила. Ипполит, а особенно Иероним и даже Фома Аквинский отмечают огромный интерес к этой книге[16]. Позднее из-под пера реформаторов выходит целый поток комментариев и исследований Книги Даниила. Работая над переводом Писаний, Лютер утверждает, что эта книга достойна того, чтобы быть изданной первой[17]. Кальвин посвящает ей свои самые блестящие выступления[18]. В XIX веке, когда веет ветер религиозного обновления, Книга Даниила занимает господствующее место и вдохновляет ожидающих Мессию[19]. По понятным для нас причинам мы и сегодня наблюдаем большой интерес к исследованию Книги Даниила[20].
Даже среди мусульман Книга Даниила пользуется особым вниманием. Исламская традиция сохранила большинство рассказов о жизни «Данияля», прозванного «великим судьей и визирем» (Даниил при дворе Навуходоносора, Даниил во львином рву, сумасшествие Навуходоносора, пир Валтасара и др.). Но прежде всего Даниила помнят как пророка, предсказывающего будущее время и конец мира. Коран упоминает о пророчествах Даниила в описании сновидения Джуль Карнайн (два рога), где, несомненно, пересказывается видение из 8 главы Книги Даниила. Позднее мусульмане начинают составлять популярные гороскопы (мальхамат Данияль), изобретение которых приписывается Даниилу. Пророчества Даниила связываются даже с памятью о великом халифе Омаре, благодаря стараниям которого сохранился сборник видений Даниила[21]. В наше время движение бахаи, возникшее в шиитском Иране, утверждает свое право на существование и свое призвание к установлению всемирной религии на основании пророчества Даниила. Согласно их взглядам, двенадцатый махди, которого иранские мусульмане ждут как восстановителя царства справедливости, уже пришел в 1844 году н. э. или в 1260 году хиджры Мухаммеда. Ученые бахаи пришли к такому выводу на основании пророчества Даниила о 1260 днях[22].
Являясь предметом тщательных исследований для различных религиозных деятелей, Книга Даниила привлекала также внимание философов, психологов и таких ученых, как Спиноза[23], Юнг[24], Исаак Ньютон[25], и даже вдохновляла поэтов и артистов. Начиная со строгих парафразов литургической драмы средневековья[26] и до изысканных сочинений Дария Мило[27] или выразительных и глубоких мелодий Луи Армстронга[28], сюжеты Книги Даниила использовались в различных жанрах: в трагикомедии XVII века[29], в кантате и джазе XX века[30]. Вдохновляла она и художников. Микеланджело[31], Рембрандт[32], Рубенс[33], Делакруа[34] и многие другие создали шедевры, в которых не только напоминают о необыкновенном чуде, но и смело развивают его в форме пророческих циклов. Таким образом, в целом Книга Даниила не является исключительно религиозной ценностью, она принадлежит и всей мировой культуре. Такой же универсальный характер мы обнаруживаем и при изучении отдельных частей Книги пророка Даниила.
Но прежде всего Книга Даниила, конечно же, религиозная книга. Ее духовное богатство может остаться поначалу незамеченным, настолько внимание поглощено величием апокалиптических видений и чудесами. В действительности же на протяжении всего повествования эти яркие события рисуются на фоне ежедневных молитв. В книге семь раз упоминается о молитве. В некоторых случаях, когда говорится о коленопреклонении лицом к Иерусалиму, молитва подразумевается. В других же местах Книги о ней сказано совершенно определенно. Прекрасная, глубокая и волнующая, она всегда связана с историческим событием или с человеческим опытом. Самая длинная из этих молитв приведена в девятой главе между двумя пророчествами: одно из них — пророчество Иеремии о 70-ти годах, после которых Израиль должен возвратиться из плена, и другое — о 70-ти седминах, в котором говорится о восстановлении Иерусалима и о спасении мира. Это переплетение молитвы и истории передает библейское представление о духовности. В Библии действующие лица не выходят за пределы реального, чтобы встретиться с божественным. Напротив, одно с другим неразрывно взаимосвязано. История куется на наковальне молитвы.
Но поскольку духовность Книги Даниила имеет реальное воплощение, она является и человеческой. Особое место в книге занимают также музыка и поэзия. В ней есть все поэтические формы, характерные для того времени: параллелизм, отражение, ритм, игра слов. Слова же красивы и выразительны. Мы ощущаем красоту речи, наслаждаемся ею, стремясь в то же время постичь ее смысл, так как эта красота является одновременно истиной. Это, впрочем, не означает, что другая истина — истина рационального и философского порядка — имеет меньшее значение. В действительности Книга Даниила адресована и разуму, и мышлению, она — Книга мудрости. В ней мы находим наполненные глубоким смыслом размышления об истории, о Боге, о человеке, об этике и о бытие. И в еврейском каноне она помещена среди книг мудрости. А о самом Данииле говорится прежде всего как о мудреце (1:20; 2:13}, то есть как о человеке, который может разгадывать тайны и постигать самые возвышенные истины, одним словом, как о человеке, способном к пониманию. Ведь и об истине Даниила говорится как об истине, которую необходимо понять. Вообще слова, связанные с пониманием, очень часто встречаются в тексте. Даниил пытается понять (8:15). Ангел «вразумляет» Даниила относительно значения видения (8; 17; 9:22, 23). Случается и так, что Даниил оказывается не в состоянии понять увиденное. И наконец говорится, что «разумные из народа вразумят многих» (11:33). Пророчества Даниила основываются и на математических данных, что очень редко встречается в Библии. Приводятся цифры и предсказывается событие, однако для понимания оказывается необходимым еще и научное мышление. Андре Лакок справедливо заметил: «Одна из важнейших особенностей Книги Даниила заключается в том, что она подчеркивает связь веры с интеллектом».[35]Значение, отводимое интеллекту, в контексте откровения может показаться парадоксальным, так как вера далеко не всегда сочетается с интеллектом. Часто их даже противопоставляют одно другому. Исследование Книги Даниила показывает нам, что все как раз наоборот: интеллект и проницательность оказываются равно необходимыми. И более того, книга представляет собой как бы вызов интеллекту: ее слова «запечатаны» (12:4, 9).
В Книге Даниила использованы многие языки. Помимо еврейского (традиционного языка Израиля), Даниил прибегает к арамейскому языку (с 2:4 по 7:28) — международному языку той эпохи. Встречаются в книге также древневавилонские (аккадские), персидские и даже греческие слова. Такое языковое разнообразие делает Книгу Даниила уникальной среди других книг Библии и как бы служит знаком того, что данная в ней весть не ограничивается территорией Израиля, но адресована всем народам.
Этот универсальный характер мы обнаруживаем и на уровне содержания. Книга Даниила — это книга религиозная, говорящая от имени Бога и раскрывающая видение свыше; но это также историческая книга, повествующая о событиях прошлого, настоящего и будущего. Это книга молитв, передающая трепет человека, созданного из праха, перед лицом своего Творца; поэтическая книга, пленяющая красотой своей мелодии; но также книга мудрости и загадок, пробуждающая разум и интеллект. Человек верующий, мистик, историк, поэт, философ и естествоиспытатель, иудей и язычник находят в этой книге близкое своему сердцу. Книга Даниила универсальна и привлекательна во многих отношениях.
По сути дела, универсальное значение книги не сводится только лишь к ее форме и языку, но прежде всего, и в первую очередь, оно связано с ее содержанием. Книга Даниила несет всемирную весть, поскольку ее истины имеют отношение к судьбе всего человечества. Ни в одной другой Книге, входящей в состав Библии, не говорится столько о космическом конце мировой истории. Статистические данные весьма красноречивы на этот счет. Еврейское слово «кец» (конец) встречается в Писании 42 раза, из них 19 — в Книге Даниила, 9 — в Книге Иезекииля, 5 — в Книге Иеремии, 5 — в Бытии, 4 — в Книге Исаии и т. д. Из 10 случаев употребления арамейского слова «соф» (конец) 5 приходится на Книгу Даниила, 3 раза это слово встречается в Книге Екклесиаста, 1 раз во 2 Паралипоменон и 1 раз в Книге Иоиля.
Весьма знаменателен и тот факт, что сообщения о конце открывают и закрывают книгу. Книга начинается с упоминания о конце истории Израиля (1:1) и завершается словами о глобальном событии — о конце мира (12:13). Кроме того, внутри Книги — в видениях, охватывающих всемирную историю, — много места отводится последнему времени. Во второй главе пять стихов из девяти (41-45) имеют отношение к концу; в седьмой главе шесть стихов (23-28) из восьми (17, 18, 23-28), в восьмой главе четыре стиха (23-26) из семи (20-26), в одиннадцатой главе — сорок стихов из сорока пяти (5-45) и двенадцатая глава полностью.
Но это еще не все. Сама литературная структура Книги Даниила представляет собой органическую связь между историческими частями Книги (главы с 1 по 6) и пророческими частями (главы с 7 по 12). Эту структуру можно передать двумя схемами:
Концентрический параллелизм[36]
Хиастический параллелизм[37]
Параллелизм в книге Даниила
Посмотреть изображение при четырехкратном увеличенииПосмотреть оригинальную версию изображения
Первая глава стоит обособленно и представляет собой введение ко всей книге. Что касается остальных глав, то они связаны между собой игрой параллелизмов, тематических и речевых соответствий (сейчас мы лишь отметим этот факт, а в дальнейшем, по мере нашего исследования, мы наглядно это продемонстрируем).
Таким образом, две перспективы — историческая и пророческая — переплетаются, подчеркивая тесную взаимосвязь между событиями, разворачивающимися на фоне истории, и пророчествами, устремленными в будущее. Значение этой взаимосвязи легко понять: исторические события, изложенные в этой книге, имеют также пророческий характер; и не только в плане прошлого (поскольку они часто являются исполнением пророчеств), но и в плане будущего, так как они символизируют участь, ожидающую мир. С другой стороны, пророческие видения имеют также и исторический характер в том смысле, что они должны быть поняты в плане реальной истории, а не только как уроки нравственности или как духовная бесплотная весть.
Этим двойственным (историческим и пророческим) характером Книги Даниила обусловлен выбранный нами метод толкования (см. приложение). Поскольку пророчества и история взаимосвязаны, мы решили рискнуть, рассматривая текст слово за словом, параллельно обращаться также к истории. При изучении каждой главы мы будем руководствоваться ее содержанием и структурой[38]. Мы будем осторожно переходить от текста к истории и обратно. Такой подход даст нам возможность избежать фантастических спекуляций и позволит убедиться, действительно ли пророк «верно видит» (Иер. 1:12).
К тому же мы сможем определить время, в которое живем, и наше собственное состояние по отношению к пророчеству. Ведь если мы считаем верным, что пророческие видения Даниила имеют отношение к реальной мировой истории, то это значит, что они касаются всех нас:
«... Видение относится к концу времени!»
(Дан. 8:17)
Весть Книги Даниила адресована не какой-то отдельной группе людей, не какому-то отдельному народу. Всех нас, несмотря на наши религиозные, психологические, культурные и политические различия, объединяет прежде всего одна общая участь, которую Даниил называет «конец».
Было время, когда это слово вызывало смех. Сегодня оно вызывает страх и заставляет задуматься, потому что положение слишком серьезно, чтобы кто-то мог оставаться равнодушным или продолжать пребывать в неведении. В конце нашего второго тысячелетия люди, какими бы оптимистичными они ни были, видя угрозу ядерной войны, экологической катастрофы, экономических и социальных потрясений, начинают понимать, что конец — это не просто новая идея, провозглашенная каким-то пророком, — мечтателем и утопистом. Конец стал вероятным и теперь воспринимается как реальное событие, касающееся всего мира. Это слово прочно вошло в лексикон экологов, политиков, философов и экономистов. Его серьезно обсуждают самые разные люди, такие, например, как Ж. Эллюль, С. Пизар, А. фор-Оппенхеймер, М. Вест, Н. Сианук[39]. Вопрос о том, что ждет нас завтра, становится все более тревожным. Человек ощущает, что мир приближается к своему концу. Поэтому сегодня Книга Даниила является актуальной, как никогда прежде.
Контрольные вопросы
Какие религиозные традиции связаны с Книгой пророка Даниила?
Назовите имена художников, поэтов, музыкантов и философов, которых вдохновляла Книга Даниила.
Какова структура Книги Даниила? К каким выводам она нас подводит?
Какие языки мы находим в Книге Даниила?
В чем заключается универсальный характер Книги Даниила?
Сноски и примечания
Небольшая река к востоку от Тигра (древнее название — Хоапс).[>]
См. A. ASHER ed., L'itineraire de Benjamin de Tudele (en hebreu), Londres, 1840-41, I. pp. 74-76, II. pp. 152-154; cf. J. LLEWEL, Ехатеп geographique des voyages de Benjamin de Tudele, Bruxelles, 1852, p. 20.[>]
Иудейские древности X. 11, 7.[>]
См. Ездра 12:11, Книга Еноха (гл. 83-90), Прорицания Сибиллы (гл. 4:388-400), 1 Маккав. (1:54; 2:59), Заветы двенадцати патриархов, Книга юбилеев, Апокалипсис Варуха и др.[>]
См. тексты, включённые в Септуагинту (молитва Азарии, песнь трёх юношей, история Сусанны, рассказы о Виле и драконе. Эти греческие тексты, отсутствующие в еврейской Библии, были сохранены Католической церковью (второканон), но небыли приняты церквами, возникшими вследствие Реформации (апокрифы).[>]
Книга Даниила была одной из излюбленных книг кумранской секты. Было найдено много рукописей, содержащих почти все главы книги. А некоторые тексты, а именно: отрывки из 1,5,7,8, 10 и 11 глав были обнаружены в нескольких экземплярах (см. A. DUPONT-SOMMER, Les Ecnts esseniens decouverts pres de la merMorte, Paris, 1968; cf. E. ULRICH, «Daniel Manuscripts from Qumran. Part 1 & 2: Preliminary Editions of 4СЮапь and 4QDanc», Bulletin of the American School of Oriental Research, BASOR, 268 (nov. 1987): 3-16; 274 (mai 1989): 3-26.[>]
Йома77а.[>]
Мидраш Хогер Тов 31:7.[>]
Ген. Раб. 98, 2.[>]
ИттеретТеман1У—У.[>]
Относительно ссылок на этих авторов см. В. GROSS, Le messianisme juif, Paris, 1969^ рр; 353-355, ^ttndex, pp. 370, 371.[]
См. DerStem derErlosung, Francfort, 1921, p. 330.[>]
Israel: An echo of Eternity, New York, 1969, p. 97.[>]
См. A. & R. NEHER, Histoire BibHque d'lsrael, Paris, 1962, p. 580.[>]
В отношении Книги Даниила Эли Визель говорит: «Я люблю читать и перечитывать её. Потому что она прекрасна? Потому что она страшна? Конечно, мы не можем разгадать тайну, которая в ней заключена, но мы знаем, что в ней есть тайна, и это знание помогает нам преодолеть банальность и отвергнуть тривиальность. Это знание даёт нам возможность придать надежде имя, которое предшествует даже творению». См. Sages and Dreamers, New York, 1991, p. 114.[>]
Относительно ссылок на этих авторов см. J. A. MONTGOMERY, The Book of Daniel, New York, 1927, pp. 107,108.[>]
Vorrede uberden Propheten Daniel, 1530, rev. 1541 (Deutsche Bibel 1960), p. 13.[>]
Praelectiones in librum propheliarum Danielis, Geneve, 1561.[>]
См. Н. DESROCHE, The sociology of Hope, 1979.[>]
См. M. DELCOR, Le livre de Daniel, Paris, 1970; A. LACOCQUE, Le livre de Daniel, Paris, 1976; обширная библиография содержится bj. E. GOLDINGAY, World Biblical Commentary: Daniel, Dallas, 1989, pp. XXI-XXIV en XLI-LIII; cf. A. S. van Der WONDE ed., Le Livre de Daniel a la lumiere des decouvertes recentes (conferences tenues a I'Universite Catholique de Louvain, du 20 aout au22aodt1991).[>]
См. G. VAJDA, «Daniyal» in The Encyclopedia of Islam, B. LEWIS et al., Leiden, 1965, p. 112.[>]
См. Ch. CANNUYER, Les Baha'i's, Brepols, 1987, pp. 11, 94, 98, 99.[>]
Tractatus theotogico-politicus, 1670, р. 189.[>]
Dreams, Princeton University Press, 1974, p. 37.[>]
Observations upon theProphecies of Daniel and the Apocalypsis of St. John, London,1733.[>]
«Драма о Данииле», созданная в XII веке Гиларием, учеником Абеляра (Paris, Bibl. Nat. 11331,fol. 12-16) и вХШ веке соборной школой в Бовэ (London, Brit. Mus. Egrerton 2615, fol. 95-108).[>]
Чудеса веры, 1951.[>]
Духовный негритянский Шадрах (1931 г.), автор — Мак-Гимси (диск-бестселлер, 1938, в исполнении Луи Армстронга и оркестра).[>]
А именно в немецкой пьесе «Побеждающий придворный Даниил».[>]
Вачел Линдсей, «Даниил-джаз», положенный на музыку Луи Грюнбергом в 1923 г.[>]
Одна из фресок Сикстинской капеллы в Ватикане (1508-1512) называется «Даниил». В 1961 году итальянская почта посвятила ей марку.[>]
«Видение Даниила» (1652) в Берлинском национальном музее.[>]
«Даниил и львы» (1618) в Вашингтонском музее (Национальная галерея искусств).[>]
«Даниил во львином рву» (1849) в Бурбонском дворце в Париже.[>]
A. LACOCQUE, Le Livre de Daniel, Paris, 1976, p. 141.[>]
См. LENGLET A., «La structure litteraire de Daniel 2-7», Bib53, 1972,pp.169-190.[>]
Хиастическая структура (название происходит от греческой буквы "хи": X) является классическим приемом в еврейской литературе. Но она также встречается во внебиблейской литературе древнего Ближнего Востока (см. J.W. Weich, "Chiasmus in Ugaritic", UF6, 1974, pp. 425-428).[>]
Структура каждой главы Книги Даниила представлена в конце каждой соответствующей главы нашей книги.[>]
См. Fin du Monde ou Fin d'un Monde, 1980, сборник интервью, составитель Eric LAURENT.[>]