Книгу пророка Даниила сравнивали с «полем битвы, на котором вера и разум сражаются друг против друга»[178]. Именно на Книге Даниила философ-неоплатоник III века Порфирий (родившийся в Тире в 233 или 234 году) основывает свои яростные нападки на христианство. В своем памфлете «Против христиан» он стремится доказать, что иудео-христианская вера — это обман.

Пророчества Даниила он ставит под сомнение, считая, что они были написаны уже после их исполнения. Согласно Порфирию, автор этой книги был иудеем, жившим во времена Антиоха Епифана, который и изложил современную ему историю в форме пророчеств (vaticinium ex eventu). Таким образом, получалось, что написанное Даниилом отражает такие события, как угнетение евреев в Иерусалиме, осквернение храма Антиохом Епифаном, его беззакония и национальное восстание маккавеев.

Разумеется, ни иудеи, ни христиане того времени не восприняли всерьез утверждения Порфирия, и эти утверждения оказались забытыми. Толкователи обычно признавали, что автором книги был сам Даниил и что она была написана в VI веке до Р. Хр. Только в XIX веке[179] старые мысли Порфирия вновь ожили под пером критиков-рационалистов. И несмотря на небольшие расхождения между этими толкователями, они все исходят из одного предубеждения, которое обусловливает их метод работы: они отрицают предсказания и чудеса.

По иронии судьбы большинство иудейских и христианских толкователей вслед за критиками XIX века принимают сегодня точку зрения Порфирия. Согласно мнению большинства комментаторов, Книга Даниила — это апокриф, составленный через много лет после смерти легендарного Даниила, жившего в VI веке до Р. Хр. Это произведение, написанное около 165 года до Р. Хр., якобы предназначалось для того, чтобы воодушевить движение сопротивления против тирании Антиоха Епифана. Такое толкование, ставшее теперь классическим, основывается главным образом на следующих четырех аргументах[180].

1. Канонический аргумент

Критиками, рассматривавшими Книгу Даниила с точки зрения истории канона, были приведены три следующих довода в пользу позднего составления Книги Даниила: 1) в еврейском каноне Книга Даниила помещена в третьем разделе; 2) имя Даниила отсутствует в списке знаменитых людей Израиля, который приводит Иисус, сын Сирахов; 3) Даниил — не настоящее имя, но псевдоним автора.

1. Место в каноне

В еврейской Библии (иудейском каноне) Книга Даниила расположена в третьей части, называемой Кетубим[181] (Писания или Хагиографы), а не во второй части (Пророки), как следовало бы ожидать и как это сделано в Септуагинте и в христианском каноне. Для критиков такое несоответствие означает, что Книга Даниила была написана уже после того, как пророческий раздел был закончен.

Прежде всего следует заметить, что третья часть (Кетубим) содержит и другие древние тексты (Иов, Псалмы Давида, Руфь и т. д.). Значит, включение книги в раздел Писаний не может служить доказательством ее позднего составления.

На самом деле, если Книга Даниила была помещена там, то вовсе не из-за ее позднего написания, а скорее из-за ее теологической и литературной близости с другими книгами третьей части. Книга Даниила расположена после Екклесиаста и Есфири, перед Книгами Ездры, Неемии, Паралипоменон. Как и Книга Ездры, Книга Даниила написана частью на еврейском, а частью на арамейском языке. С Книгами Паралипоменон, Ездры и Есфирь ее объединяет общая философия истории, подчеркивающая руководство Бога всеми событиями в плане спасения народа. С Книгами Неемии и Есфирь ее объединяет общая политическая окраска: в этих двух Книгах главные герои, как и Даниил, были людьми, приближенными к царю (ср. Неем. 1:11; Есф. 2:17). С Книгами премудрости (Екклесиаст, Притчи, Иов и т. д.) ее объединяет особое внимание, уделяемое мудрости (значение творения, космическое видение, проблемы бытия). Даниил говорит о себе самом как о мудреце (1:17-21; ср. 2:24-30); действительно, он отличается от классических пророков, таких как Моисей, Илия, Амос, Исаия, Иеремия и т. д. тем, что его видения носят глобальный характер и посвящены главным образом концу мировой истории[182]. Классические же пророки больше внимания уделяли конкретным событиям истории израильского народа.

И наконец, есть очень веские доводы в пользу того, что канон Хагиографов был уже завершен к 165-160 гг. до Р. Хр.[183]. Значит, Книга Даниила не могла быть включена в канон после этого времени.

2. Молчание Иисуса, сына Сирахова

Было замечено, что в апокрифической Книге премудрости Иисуса, сына Сирахова, датированной 180 годом до Р. Хр., в «похвале отцам» (гл. 44-49) Даниил не упоминается. На этом основании был сделан вывод, что Книга Даниила тогда еще не была написана. При внимательном чтении Книги Иисуса, сына Сирахова становится ясно, что приводимый им список «славных мужей» Израилевых является неполным. В нем названы Енох (44:15), Адам и Сиф (49:78), но пропущен Авель; в нем назван Неемия (49:75), но пропущен Ездра. И если Даниил не назван среди двенадцати пророков (49:6-12), то лишь потому, что его относили к мудрецам (см. выше). Знаменательно, что не упомянуты ни Иов, ни Мардохей.

А в кумранских документах, наоборот, Даниил упоминается очень часто (см. ниже). Говорится о нем и в Книге Маккавеев (1Макк. 2:59, 60). Эти два источника датированы вторым веком до Р. Хр. Поэтому молчание Иисуса, сына Сирахова ничего не значит. Книга Даниила была уже известна в то время. И если он не упоминает о ней, то совсем не потому, что ее еще не существовало.

3. Псевдоним

Высказывалось предположение, что имя Даниил — это не настоящее имя автора, и поэтому предлагалось отнести Книгу Даниила к апокрифической литературе междузаветного периода. Если бы это было так, то Книга Даниила являла бы собой исключительный пример в истории библейского канона, поскольку здесь затронут важный критерий каноничности. В канон могли быть приняты только те книги, автор которых был признанным пророком и имя которого было точно установлено[184].

2. Литературный аргумент

1. Литературный жанр

Сторонники маккавейского подхода сближают Книгу Даниила с апокрифической литературой II века до Р. Хр., называемой «апокалиптической» (1.Еноxa, 4 Ездры, 2 Варуха и т. д.). Согласно этим критикам, для подобного литературного жанра характерно сильное преобладание символизма, в нем много внимания уделяется ангелам, воскресению мертвых, последнему суду и т. д..

На самом же деле ни одно из произведений I века до Р. Хр. (Маккавейские книги, Книга Варуха, Иудифь) не подходит точно под это определение. Ангелология и воскресение полностью отсутствуют в этих произведениях. Напротив, ангелы играют важную роль в Книге пророка Захарии (2:3; 2:1; 6:12; 9:9; 13:1; 14:5). Об иерархии ангелов говорится уже в Книге Иезекииля (9:3; 28:14) и даже в более древних книгах, таких как Бытие (3:24; 76:7) и Книга Иисуса Навина (5:14). Что касается идеи воскресения, то после опубликования трудов Дауда она больше не считается серьезным аргументом в пользу поздней датировки. Проведя сравнительное исследование языка Псалтири с угаритской литературой, Дауд показал, что это верование существовало в Израиле уже в глубокой древности[185]. Оно, впрочем, присутствует в Иов 19:25, 26; Ис. 26:19; в видении Иезекииля о сухих костях, возвращенных к жизни (гл. 37), не говоря уже о конкретных случаях воскресения, имевших место в служении Илии и Елисея (3 Цар. 17:17-24; 4 Цар. 4:33-35; 13:21). Что касается учения о последнем суде, оно ясно изложено в Книгах Софонии (1:14-18), Аггея (2:27, 22), Захарии (74), Малахии (4) и во многих псалмах (49, 81, 93, 95, 97 и т. д.); упоминания о книгах небесных тоже очень древние, мы можем их найти даже в Книге Исход (32:32, 33; см. также Ис. 4:6; Пс. 69:29; Мал. 3:16 и т. д.).

К тому же апокалиптический жанр появился не во II веке до Р. Хр. Его можно встретить уже в Книгах Иезекииля (главы 38, 39), Захарии (главы 8, 9), Иоиля (гл. 3), Исаии (главы 24-27), то есть в текстах, происхождение которых бесспорно относят к VIII-VI векам до Р. Хр.

Таким образом, отнесение Книги к апокалиптической литературе является искусственным, так как само определение этого жанра является расплывчатым и нечетким. Более того, текст вполне может иметь апокалиптические черты и, тем не менее, не принадлежать ко II веку. В действительности апокалиптический язык Книги Даниила во много раз ближе к библейским текстам VIII-VI веков, чем к апокрифам II и I веков до Р. Хр. Это можно проиллюстрировать таким ярким примером: способ датирования своих видений, который применяет Даниил (2:7; 7:7; 8:7; 9:1; 10:1), используют также Иеремия и Иезекииль (Иер. 1:3; 25:1; Иез. 1:1; 8:1; 20:1; 24:1 и т. д.), однако в произведениях II века до Р. Хр. этот способ практически не встречается.

2. Литературная разнородность

Большинство критиков думают, что Книга Даниила была написана несколькими авторами или даже представителями различных школ и что ее составление было долгим процессом, который начался в VI веке до Р. Хр. и закончился к середине II века до Р. Хр. Критики признают древнее происхождение 1 -6 глав, но написание 7-12 глав относят ко времени гонений, которые обрушил на иудеев Антиох Епифан. Три главных довода служат основой для утверждения о литературной разнородности различных частей Книги Даниила: а) различные языки (еврейский и арамейский); б) различные стили (историческое повествование и видения); в) повествование от разных лиц (от третьего лица в первой части и от первого лица во второй).

Если рассматривать эти три критерия все вместе, то они не могут быть решающими, так как относятся к различным частям Книги Даниила. Видения встречаются в первой части (главы 2, 4, 5), а историческое повествование и во второй (главы 9, 10). Еврейский и арамейский языки присутствуют в обеих частях. Первое лицо употребляется в первой части (гл. 4), а третье лицо встречается и во второй (7:1; 10:1).

Если рассматривать эти различия отдельно друг от друга, то и в этом случае они не дают достаточных оснований для утверждения о разнородности Книги. Их вполне можно объяснить, не подвергая сомнению литературное единство Книги.

Различные языки. Тот факт, что Книга Даниила была написана частью на еврейском, а частью на арамейском языке, привел критиков к выводу о позднем написании Книги. По их мнению, присутствие наряду с еврейским и арамейского языка говорит о том, что Книга была написана, когда еврейский язык уже вышел из употребления и был заменен разговорным арамейским языком, то есть в междузаветный период. Прежде всего заметим, что Книга Ездры, написание которой в V веке до Р. Хр. критики признают, тоже написана на этих двух языках. Такое двуязычие имеет как логическую, так и литературную причину. Логическая причина: автор пишет по-еврейски, когда его слова относятся к израильскому народу, и по-арамейски, когда речь идет о прочих народах. Литературная причина: автор использует структуру А Б А (еврейский-арамейский-еврейский), очень распространенную в древней литературе[186].

Различные стили. Даже быстрое прочтение книги показывает, что обе ее части дополняют друг друга. Пророчество, исполняющееся еще при жизни пророка (главы 1-6), укрепляет веру в пророчества, которым надлежит исполниться в будущей мировой истории (главы 7-12). Таким образом, тематическое разделение материала на две части сделано намеренно, чтобы показать связь между опытами общения с Богом, которые человек имеет в своей земной жизни, и ожиданием будущего пришествия Бога, которое будет иметь всемирное значение. Такое же чередование реальных событий и видений мы встречаем и в Книгах Иезекииля и Захарии, однако никто не ставит под сомнение их целостность.

Повествование от разных лиц. Если рассказ ведется то от первого, то от третьего лица, то это еще не означает, что текст написан различными авторами или что при его составлении использованы различные источники. Иногда такое изменение носит стилистический характер и делается намеренно в рамках одной главы (см. гл. 4). Такая форма письма была распространена в древности, она встречается, например, в надписи на колонне Кира (539)[187] и даже в записках Юлия Цезаря о Галльской войне.

Итак, доводы, приводимые критиками, не являются доказательствами того, что книга была написана несколькими авторами. Наоборот, большое количество фактов свидетельствует в пользу целостности книги: 1) «концентрическая» (или «хиастическая») структура Книги Даниила, связывающая все главы между собой (2//7; 3//6; 4//5; 7//12; 8//11; 9//10; см. Предисловие); 2) общие мотивы, проходящие через всю книгу (главенство Царства Божьего; гордость, предшествующая падению; исполнение пророчеств; творение и т. д.); 3) стиливтические особенности, которые встречаются во всех частях (повторение перечислений, одинаковые фразы); 4) прогрессия пророчеств в соответствии с методом еврейских параллелизмов (от более общего к более детальному, гл. 2/7) или в соответствии с характером еврейского мышления (от следствия к причине, от Мессии-царя к Мессии-жертве, гл. 7/8/9); 5) хронология глав, построенная по одной схеме (Вавилон — Мидо-Персия) в соответствии с ритмом первого —третьего годов (см. главы 1-6, ср. 7-12); 6) общий словарный состав всех частей книги (царь, царство, периоды времени, понимать, конец, прийти, восстать, Бог небесный и т. д.).

3. Лингвистический аргумент

Книга Даниила содержит девятнадцать слов персидского происхождения, три слова греческого происхождения; шесть глав ее написаны по-еврейски и шесть — по-арамейски. Для критиков наличие персидских слов означает, что книга была написана после установления власти Персидской империи, то есть после 539 года до Р. Хр. Наличие греческих слов отодвигает дату ко времени, когда Палестина была покорена Александром Македонским в 331 году до Р. Хр. А сочетание арамейского и еврейского языков отражает языковую ситуацию палестинских евреев II века до Р. Хр.

1. Персидские слова

Благодаря трудам К. А. Китчена[188], сейчас установлено, что персидские слова, встречающиеся в Книге Даниила, относятся к «древнему персидскому» языку, который употреблялся до IV века до Р. Хр. Кроме того, довольно приблизительный или ошибочный перевод этих слов в Септуагинте (11 век до Р. Хр.) показывает, что уже в то время значение многих из этих слов было забыто, чего не могло бы произойти, если бы этот язык был поздним. Персидские слова, употребляемые в Книге Даниила, относятся прежде всего к юридической и административно-политической области[189]. Даниил занимал довольно высокое положение в персидском государственном аппарате, и это, естественно, наложило отпечаток на его речь. Знаменательно, что большинство персидских слов из Книги Даниила обозначают чиновников (пять из них находятся в списке из Дан. 3:2). И, наконец, структура Книги Даниила, геометрически связанная с упоминанием о Кире (во введении, в центре и в заключении), говорит о том, что автор написал второй экземпляр своей книги в персидский период. Остается только удивляться, что персидское влияние не оказалось преобладающим.

2. Греческие слова

Греческие слова встречающиеся в Книге Даниила (3:5, 7, 10, 15), говорят о непростой и бурной истории. Орфография слова «кайтерос» <цитра, лира), от которого произошли «кифара» и «гитара», проникла в арамейский язык задолго до эллинистической эпохи. Это слово былозафиксировано уже во времена й»мера (IX век). Слово «псантерин» (гусли, арфа), от которого происходит <?псалтирь»,. обозначает инструмент, который греки сначала завезли с Востока и который Восток затем опять, заимствовал у .греков. Это слово появляется только во времена Аристотеля (384-322 гг. до Р. Хр.). Что касается слова «сюмфониа» (волынка, дословно: «сопровождающий звук»), от которого происходит наше слово «симфония», то оно не встречается раньше эпохи Платона (427-347 до Р. Хр.).

Прежде всего следует заметить, что до нас дошли далеко не все произведения классической литературы той эпохи. Мы располагаем не более чем десятой ее частью. Поэтому не следует спешить устанавливать окончательную дату изобретения этих инструментов на основании столь ограниченного количества документов. Ничто не доказывает того, что ранее они не были известны.

С другой стороны, известный востоковед В. Олбрайт и совсем недавно Э. М, Ямаухи показали, что греческая культура проникла на древний Ближний Восток еще задолго до нововавилонского периода[190]. Вероятность заимствования этих греческих слов, относящихся к музыкальной лексике, весьма велика. Такие явления происходят довольно часто. Например, итальянские слова фортепьяно», «сопрано», «опера» проникли во все современные языки. Древнеассирийские надписи говорят о том, что а правление царя Саргона (722-705 гг. до Р. Хр.) греческие рабы продавались на рынках Вавилона. Греческий поэт Алкей Лесбос (600 г. до Р. Хр.) рассказывает, что его брат Антименед служил в вавилонской армии[191]. Знаменательно, что в списках лиц, содержавшихся по повелению Навуходоносора за счет государства, было много греческих музыкантов. И если бы Книга Даниила действительно была написана в эллинистический период, то греческих слов в ней было бы во много раз больше. И следовало бы спрашивать не: «Почему эти три греческих слова оказались в Книге Даниила?» — но: «Почему в этих условиях в ней оказалось всего три греческих слова?»

3. Арамейский язык

Недавние исследования по сравнительному языкознанию вместе с последними археологическими открытиями полностью опровергли существовавшее до сих пор мнение о том, что арамейский язык Даниила является поздним. Раньше считалось, что арамейский язык Даниила относится к западному диалекту[192], что указывало скорее на палестинскую среду эллинистического периода, чем на вавилонскую среду VI века до Р. Хр.

Однако, исследуя арамейский язык писем, написанных в Вавилоне и в Сузах, зоне восточно-арамейского диалекта, израильский лингвист Кучер приходит к выводу, что синтаксис Даниила свидетельствует, напротив, о восточном диалекте[193],

С другой стороны, было замечено, что арамейский язык элефантинских папирусов, датированных V веком до Р. Хр., очень близок к языку Даниила[194]. Затем открытие новых арамейских документов[195] подтвердило это наблюдение и позволило установить, что Книга Даниила действительно написана на восточно-арамейском диалекте (официальном языке Вавилона с 700 по 300 г. до Р. Хр.).

Наконец, открытие в Кумране двух арамейских документов, один из которых (Бытие, Апокриф — 1 QapGen, опубликован в 1956 г.) датирован I веком до Р. Хр., а другой (Таргум Иова — "MQtgJob, опубликован в 1971 г.) датирован II веком до Р. Хр.[196], позволило увидеть значительную разницу между этим арамейским языком (II и I веков до Р. Хр.) и арамейским языком Даниила. Многие ученые, такие как И. Кучер, А. Кауфман, Г. Л. Арше, пришли к выводу, что арамейский язык Даниила был намного древнее арамейского языка Кумрана. Действительно, арамейский язык Даниила ближе к арамейскому языку восточных документов V века до Р. Хр., чем к западному арамейскому языку Кумрана III-I веков до Р. Хр. Эти данные последних исследований сделали еще более убедительной точку зрения, согласно которой арамейский язык Даниила относится к VI веку до Р. Хр.

4. Еврейский язык

По мнению критиков, еврейский язык Даниила отражает поздний этап эволюции этого языка; следовательно, написанную на нем часть Книги нельзя отнести ко времени Навуходоносора и Кира.

На самом деле невозможно делать выводы на основе еврейского языка[197]. Как замечает Жоюон, «трудно судить об эволюции еврейского языка Библии», потому что этот язык «удивительно единообразен»[198]; в частности, это является результатом упорного труда переписчиков и масоретов. Так, например, Кучер признает, что крайне редко удается определить время создания библейской книги, написанной на иврите, основываясь лишь на лингвистических данных[199].

Что касается аргумента, заключающегося в том, что арамейское влияние якобы говорит о поздней стадии еврейского языка, то сегодня этот аргумент весьма спорный. Отношения между арамейским и еврейским языками очень древние и сложные. Трудно определить, какие черты являются следствием арамейского влияния. Часто древние поэтические тексты содержат такие формы и корни, которые, на первый взгляд, кажутся арамейскими, но которые на самом деле имеют еврейское происхождение[200].

Как бы там ни было, еврейский язык Даниила имеет много общих черт с языком Книг Иезекииля и Неемии, написанных в VI-V веках до Р. Хр. Убедительным примером такой общности языка является способ обозначения месяцев года с помощью порядковых числительных (70:4), который существовал вплоть до VI века до Р. Хр. Лишь в более позднее время, после вавилонского плена, израильтяне под все возраставшим влиянием вавилонской культуры стали обозначать календарные месяцы особыми именами. В Книге пророка Захарии, датированной концом VI века до Р. Хр., мы встречаем еще обе системы (1:7; 7:1), что служит признаком переходного состояния. В Книгах Ездры и Неемии, написанных в V веке до Р. Хр., месяцы уже не обозначаются порядковыми числительными, но называются только по именам (см. Езд. 6:15; Неем. 2:1). С другой стороны, установлено, что еврейский язык Даниила сильно отличается от еврейского языка Книги премудрости Иисуса сына Сирахова[201], где ощущается раввинистическая тенденция, и от кумранских текстов[202], написанных по-еврейски («Устав», «Война сынов света против сынов тьмы», «Гимны действующей благодати») и датированных III-II веками до Р. Хр.

Если критики оказываются не в состоянии доказать позднее происхождение Книги Даниила на основе ее еврейского языка, то вполне возможно доказать, что еврейский язык Даниила близок еврейскому языку VI века до Р. Хр. Снова аргумент критики обращается против нее самой.

4. Исторический аргумент

Трудные исторические места из Книги Даниила были использованы критиками, чтобы доказать ее фиктивный характер. Все, что могло показаться ошибкой или противоречило историческим сведениям, объяснялось как показатель того, что автор был не знаком с описываемой эпохой; и делался вывод о более позднем написании книги. Однако со временем многочисленные археологические открытия подтвердили точность текста Книги Даниила. Но критики, тем не менее, не отступили. Они продолжают повторять старые аргументы, итерируя новые данные. Критики хватаются прежде всего за следующие исторические проблемы: анахронизм слова «халдеи», хронологическая ошибка в царствовании Иоакима, упоминание о Валтасаре как о царе, существование Дария Мидянина и, наконец, утверждение о том, что в Книге Даниила рассказывается о маккавейской истории.

1. Халдеи[203]

В Книге Даниила слово «касдим» (халдеи) обозначает класс волшебников (главы 2, 4, 5, 10; 4:4; 5:7, 11). Однако это слово использовалось в то время в этническом смысле для обозначения определенной части племени[204]. Лишь позднее, в персидский период, значение слова сужается и им обозначают жрецов Вила. Поэтому употребление слова «касдим» истолковывается как анахронизм.

Прежде всего следует сказать, что слово «касдим» (халдеи) происходит от древнешумерского «галду», означающего «священник-строитель». Это название объясняется тем, что они занимались составлением астрономических карт, на которых и основывали свои предсказания. В этом значении это слово встречается в табличках, датированных четырнадцатым годом правления царя по имени Шамаш-Шумукин (668-648 гг. до Р. Хр.)[205]. Кроме того, слово «касдим» употребляется в Книге Даниила и для обозначения этнической Труппы (3;8; 9:1). В Дан. 5:30 Валтасар назван «царем халдейским» (дословно «царем халдеев»), что ясно указывает на этнический смысл. Слово «касдим» имело двойной смысл еще в древности. Даниил-писал свою книгу, когда изначальный смысл слова еще не был утрачен. Халдеи (в этническом смысле) получили такое наименование, потому что славились своими волшебниками (профессиональный смысл слова). Диодор Сицилийский (I век до Р. Хр.) сообщает, что халдеи, прожив в Вавилоне в течение нескольких веков в качестве касты жрецов, во времена Набопаласара (625-604 гг. до Р. Хр.) добились политического господства. Таким образом, история этого слова (эволюция смысла от профессионального к этническому) показывает несостоятельность утверждений критиков, но является еще одним доводом в пользу датировки книги VI веком до Р. Хр.

2. Ошибка в хронологии

Долгое время критики утверждали[206], что в Дан. 1:1 содержится хронологическая ошибка, которая видна при сопоставлении этого текста с Иер. 25:1-9. В Дан. 1:1 осада Иерусалима датирована третьим годом Иоакима, в то время как в Иер. 25:1-9 это же событие датировано четвертым годом Иоакима, который был одновременно и первым годом Навуходоносора.

На самом деле существовало две различных системы хронологии в зависимости от того, включался ли в счет лет год восхождения на престол (см. 4 Цар. 18 и наш комментарий на Дан. 2). Сегодня из летописей халдейских царей мы знаем, что в Вавилоне использовалась хронология, при которой год восхождения на престол не учитывался[207]. Даниил, живший в Вавилоне, вполне мог использовать этот метод. Иеремия же, живший в Иерусалиме, использовал систему, которая была принята в Палестине и которая учитывала год восхождения на престол. Такое расхождение в выборе системы хронологии объясняет кажущееся противоречие между двумя библейскими текстами. Таким образом, третий год правления Иоакима, о котором говорит Даниил, соответствует четвертому году, о котором пишет Иеремия. Благодаря астрономическим данным, основанным на наблюдениях за затмениями, мы сегодня точно знаем, что год восхождения Навуходоносора на престол, или третий/четвертый год Иоакима, приходится на 605 год до Р. Хр. Таким образом, мы получаем следующую схему:

Системы хронологии возхождения на престол

Посмотреть изображение при четырехкратном увеличенииПосмотреть оригинальную версию изображения

То, что казалось явным противоречием и объяснялось критиками как невежество автора, свидетельствует, наоборот, о хорошем знакомстве автора с вавилонскими обычаями.

3. Царь Валтасар

В Книге Даниила говорится о Валтасаре как о вавилонском царе {5:1) и сыне Навуходоносора (5:2). В течение долгого времени этот персонаж был известен только из Библии. Открытие вавилонских текстов, и прежде всего «Колонны Набонида»[208], устранило всякое сомнение по поводу существования Валтасара, имя которого встречается рядом с именем Набонида в текстах присяги, в посвятительных молитвах и т. п. Хотя Валтасар и не называется царем, о нем говорится как о «сыне царя», и тексты сообщают, что его отец Набонид «поручил ему царство» (шаррутим). Из этих документов становится ясно, что Валтасар исполнял обязанности царя, ведая вопросами налогов, войска, мест религиозного поклонения и т. д. Тексты сообщают также, что «он был своего рода регентом в отсутствие своего отца»[209], что подтверждает слова Даниила, сообщающего, что ему было предложено третье место в царстве (5:29). И если Навуходоносор назван отцом Валтасара, в то время как он, видимо, был его дедом по материнской линии[210], то это объясняется тем, что в семитских языках слово «отец» («аб») означает также деда или другого предка, или даже предшественника, занимавшего ту же самую должность.

4. Дарий Мидянин

В Дан. 5:31 говорится, что некий Дарий Мидянин непосредственно наследовал Валтасару на вавилонском троне. Однако известно, что покорил Вавилонское царство и захватил в нем власть Кир. До этого момента истории совершенно неизвестен Дарий Мидянин.

Со времени Иеронима и до наших дней было выдвинуто много гипотез, в которых Дарий Мидянин отождествлялся то с Астиагом, последним мидийским царем[211], то с Киаксаром ll[212], то с Кам-бизом[213], то с Киром[214], то с Губару, наместником Вавилона[215], а совсем недавно и с Угбару[216], генералом, завоевавшим Вавилон. Но даже если вопрос об отождествлении Дария Мидянина и остается открытым, у нас есть другой ориентир: вавилонские таблички ясно свидетельствуют, что в течение некоторого времени, примерно девяти месяцев, Кир носил неполный титул: «царь стран», и лишь по истечении первого года правления к этому титулу был добавлен другой: «царь Вавилона», после чего Кир стал именоваться полным титулом: «царь Вавилона, царь стран»[217]. Эти последние данные очень важны, поскольку они говорят о существовании царя-вассала в течение первого года и тем самым подтверждают слова Даниила, согласно которым в Вавилоне, между низложением Валтасара и царствованием Кира, был еще один царь. Согласно Даниилу, Дарий, которому было 62 года, правил всего один год (см. наш комментарий к пятой главе).

5. Намеки на маккавейскую историю и на Антиоха Епифана

По мнению критиков, Книга Даниила отражает события, произошедшие в Палестине во времена Маккавеев, между 167 и 164 годами до Р. Хр., а именно репрессии и падение Антиоха Епифана. Эту гипотезу нельзя считать основательной главным образом по следующим двум причинам:

1) Прежде всего, источников, в которых можно найти сведения о той эпохе, очень немного. Все, чем мы располагаем, — это Книги Маккавеев, книга греческого историка Полибия (210-125) «Общая история» и несколько разрозненных фактов в трудах Иосифа Флавия. Эти историки противоречат друг другу во многих важных моментах. Не только хронология, но и сами события являются предметом спора историков. Например, мы не имеем ясного представления о причине гонений на иудеев, не знаем точного времени восстания Иасона, даты смерти Антиоха Епифана и числа его походов против Иерусалима. Поэтому трудно на основе этих документов составить себе четкое представление о той эпохе. Это и привело к тому, что некоторые историки попытались восполнить недостаток информации за счет Книги Даниила, исходя из предположения, что Даниил писал об этой истории. Но как можно быть уверенным в том, что в Книге Даниила описано это событие, если оно как факт еще четко не установлено и сами документы, в которых о нем говорится, являются неполными, бессвязными и противоречивыми? Реконструкция, которая из этого вытекает, является чисто гипотетической, а метод циркулярного рассуждения, на котором она основывается, оставляет желать лучшего.

2) Такое толкование тем более проблематично, что некоторые так называемые намеки на маккавейскую историю являются спорными и истолковываются разными историками по-разному. На самом деле, Книга Даниила не содержит никаких явных указаний на эти события. Если бы автор Книги Даниила был одним из последователей Маккавеев, то по крайней мере следовало бы ожидать общей идеологии. Но этого нет. В противоположность Маккавейским книгам, призывающим к восстанию, Книга Даниила превозносит смирение и ни словом не упоминает о маккавейском восстании.

Другими словами, для доказательства того, что Книга Даниила касается времени Маккавеев, используется не только история, точно не установленная, но и весьма туманные намеки Даниила, причем отсутствует даже уверенность в том, что это действительно намеки, поскольку сами события, к которым они относятся, вызывают серьезные сомнения. Вера критиков-рационалистов, несомненно, велика.

Что касается Антиоха Епифана, то это — фигура слишком незначительная, если его сравнить с властью, представленной небольшим рогом. В Книге Даниила она описана как иная власть (7:24), более сильная, чем все другие. Знаменательно, каким образом в 8 главе описано ее величие по сравнению с двумя предыдущими властями. Один и тот же глагол «возвеличиться» («гдл») использован, чтобы выразить три степени прогрессии, которая движется от сравнительной степени к превосходной:

— персидский овен «величался» («гдл», 8:4);

— греческий козел «чрезвычайно возвеличился» («гдл», 8:8);

— небольшой рог «чрезвычайно разросся» («гдл») по всем направлениям и даже «вознесся» («гдл») до неба {8:9-11). Ясно, что речь идет о власти вселенского масштаба. Она даже становится объектом особого небесного суда, и это происходит в космическом контексте (7:11, 21, 22; 8:25). На фоне таких грандиозных событий деятельность Антиоха Епифана, чье влияние не выходило за границы Палестины, выглядит весьма незначительной.

К тому же время правления Антиоха Епифана (175-164 гг. до Р. Хр.) относится к греческому периоду и не соответствует времени власти небольшого рога, которая, согласно Дан. 7, должна появиться в период Римской империи, после четырех царств (Вавилона, Мидо-Персии, Греции и Рима), и которая должна длиться до конца мировой истории (см. наш комментарий на седьмую и восьмую главы).

Чтобы устранить это противоречие, критикам пришлось раздвоить второе царство[218]. После Вавилона во втором звере они видели Мидию, а в третьем — Персию. В этом случае небольшой рог приходится на греческий период, и это позволяет отождествить его с Антиохом Епифаном. Такое толкование не считается с самим текстом; автор Книги Даниила рассматривал Мидо-Персию как единую империю. Упоминание о «законе мидян и персов», который связал руки Дарию (Дан. 6:8, 15; ср. Есф. 1:19) предполагает существование единой империи с единой системой законов. Царство, наследующее власть Валтасара, последнего вавилонского царя, ведет свое происхождение от слова «парсин» (персы), которое пророк явно отождествляет с Мидо-Персидской империей (5:28). К тому же в пророчестве из Дан. 8 о царстве, предшествующем Греции, говорится как о едином государстве «мидийском и персидском» (8:20).

Таким образом, критики в целях реконструкции не только вольно обращаются с текстом, находя нужные им намеки, которых на самом деле там нет, но и выказывают явное пренебрежение к библейскому тексту и к намерениям его автора.

5. Контраргумент

Итак, ни один аргумент, приведенный критиками, не стал убедительным доказательством того, что Книга Даниила была написана во II веке до Р. Хр. Напротив, множество признаков указывают на гораздо более раннюю дату написания книги.

1. Книга пророка Даниила

Мы имеем как прямые, так и косвенные свидетельства о том, что Книга Даниила написана в VI веке до Р. Хр. К прямым свидетельствам относится датировка книги на всем ее протяжении, а к косвенным — ее литературная форма, ее теологическое единство, ее язык и упоминание о конкретных исторических событиях того времени (см. выше).

2. Библия

Вся Библия подтверждает эту датировку. В Книге Иезекииля (написанной в VI веке до Р. Хр.) говорится о Данииле языком, напоминающим язык нашей книги; значит, там речь идет о нашем Данииле, а не о каком-то другом человеке с тем же именем. Там тоже Даниил называется мудрецом, и его имя употребляется в контексте тайного и сокрытого (Иез. 28:3; ср. Дан. 2:22, 23). И там о Данииле говорится в контексте суда (Иез. 14:14-21; ср. наш комментарий на седьмую главу).

В Новом Завете Иисус говорит о Данииле как об истинном пророке VI века, который предсказывал будущее (Мф. 24:15, 16; ср. Мк. 13:14).

3. Рукописи Мертвого моря

Недавние находки кумранских рукописей и затем их публикация неожиданно разнесли в пух и прах все утверждения критиков.

Остатки восьми рукописей Книги Даниила были обнаружены в трех из одиннадцати пещер Кумрана[219]. В списке, опубликованном в 1977 году Фитцмейером[220], мы находим тринадцать свитков Псалмов, девять свитков Книги Исход, восемь свитков Книги Второзаконие, пять свитков Книги Левит, четыре свитка Книги Бытие и Книги Исаии. Количество рукописей Книги Даниила является сравнительно высоким и свидетельствует о важности этой книги и о каноническом авторитете, которым она пользовалась у кумранитов. Следует заметить, что эти рукописи соответствуют масоретскому тексту, который содержится в иудейской и протестантской Библиях. В этих рукописях нет ни малейшего следа апокрифических отрывков (Сусанна, Вил и дракон, молитва Азарии и гимн троих юношей), содержащихся в Септуагинте. Это очень важное замечание, так как оно показывает несостоятельность утверждения о том, что присутствие в Книге Даниила апокрифов II века до Р. Хр. выдает ее эллинистическое происхождение.

Некоторые из этих рукописей были датированы 125 годом до Р. Хр. (4QDanс)[221], то есть они были написаны примерно через сорок лет после маккавейского периода (168-165 гг. до Р. Хр.). Это означало бы, что менее чем за полвека Книга Даниила была написана, издана, стала почитаемой, получила широкое распространение и наконец была канонизирована, — то есть прошла процесс, который, по мнению критиков, обычно занимает несколько столетий[222].

Появление Книги Даниила как канонической книги, несомненно, предшествовало периоду Маккавеев и Антиоха Епифана. Следовательно, даже если Даниил говорил о событиях этой эпохи, как того желают критики, то он мог это сделать только посредством пророчества.

Итак, следует признать очевидное. Вопреки мнению критиков, утверждающих, что пророчества Книги Даниила написаны уже после исполнения самих событий (претеристская точка зрения), текст Книги Даниила, Библия, Сам Иисус, археология, не говоря уже об иудео-христианском преданий, единодушно свидетельствуют о том, что эта Книга содержит настоящие пророчества, возвещающие исторические события вплоть до последних времен (историческая точка зрения, которой мы придерживались на протяжении всего нашего исследования). Прямо или косвенно все говорит о том, что место Книги Даниила отнюдь не на пыльных полках забвения, что она несет в себе живое и веское слово, устремленное в будущее и касающееся всех нас.

1. Как объяснить тот факт, что Книга Даниила находится в третьей части еврейской Библии?

2. В каких древних источниках упоминается Даниил?

3. Как можно объяснить чередование еврейского и арамейского языков в Книге Даниила?

4. Какие особенности Книги свидетельствуют о ее целостности?

5. Как объяснить наличие в Книге Даниила греческих слов?

6. Почему в Книге Даниила не может идти речь о маккавейской истории?

7. Какие признаки свидетельствуют в пользу древней датировки Книги Даниила?

Сноски и примечания

E. В. PUSEY, Daniel the Prophet, New York, 1891, p. 3,[>]

Небольшое количество толкователей вернулись к утверждениям Порфирия, но это было исключение из общего правила, так как это произошло в сирийской ветви христианства, которая в общем не оказала на Церковь никакого влияния.[>]

См. H. GAZELLES, Introduction critique a I'Ancien Testament, tome 2, Paris, 1973, pp. 649, 650.[>]

Еврейская Библия состоит из трёх частей: 1. Пятикнижие (Тора), 2. Пророки (Небиим), 3. Писания (Кетубим). Из первых букв этих слов и составлено название Еврейской Библии — ТаНаХ.[>]

Это, впрочем, не исключает у Даниила черт, присущих классическим пророкам (см. гл. 5 и 9); с другой стороны, случалось, что и другие пророки имели видения глобального и эсхатологического характера (см. Амос, Исаия).[>]

См. S. Z. LEIMAN, The Canonization of the Hebrew/Scriptures, Hamden, CN, 1976, pp. 30, 37.[>]

См. Baba Bathra 146b; cf. R. K. HARRISON, Introduction to the Old Testament, Grand Rapids, Mi, 1975, p. 268; cf. G. ARCHER, Introduction a I'Ancien Testament, Saint Legier, 1978, p. 79.[>]

См. комментарий на псалмы 46 и 47 (в русской Библии —45 и 46) в The Psalms, the Anchor Bible, 3 vol., New York, 1865-1970.[>]

См., например, Книгу Иова (проза — поэзия — проза).[>]

CM.ANET, pp. 315, 316.[>]

К. A. KITCHEN, «The Aramaic of Daniel», Notes on some Problems in the Book of Daniel, ed. D. J. Wiseman, et al., London, 1965, p.36.[>]

См. F. ROSENTHAL.A Grammar of Biblical Aramaic, Wiesbaden, 1968, p. 50 #189.[>]

W. F. ALBRIGHT, From Stone Age to Christianity, New York, 1957, p. 337; E. YAMAUCHi, Greece and Babylon, Grand Rapids, 1967, p. 94; id., «Daniel and Contacts Between the Aegean and the Near East Before Alexander», EvQ 53, 1981, pp. 37-47.[>]

G. L. ARCHER, o.c., p. 431.[>]

H. GAZELLES, o.c., p. 650.[>]

E. Y. KUTCHER, «HaAramait HaMiqrait—Aramit Mizrahit hi о Maoravit?», First World Congress of Jewish Studies 1, Jerusalem, 1952,123-127.[>]

F. ROSENTHAL, Die aramaische Forschung, Leiden, 1964, pp. 60-71.[>]

См. J. NAVEH, The Development of the Aramaic Script, vol. 5, Jerusalem.[>]

Или III веком до Р.Хр., по мнению издателей рукописи. См. N. AVIGAD & Y. YADIN ed.,A Genesis Apocryphon: A Scroll From the Wilderness ofJudea, Jerusalem, 1956.[>]

Знаменательно, что критически настроенные толкователи перестали говорить о поздней датировке еврейского языка Даниила (см. J. J. COLLINS, A. LACOCQUE, О. PLOGER, etc). H. GAZELLES из осторожности просто замечает: «Еврейский язык книги вовсе не противоречит этим предположениям» (то есть предположениям критиков), цит. соч., с. 649, 650.[>]

Р. JOUON, Gramma/re de I'hebreu Biblique, Rome, 1923, pp. 4, 5.[>]

Y. KUTCHER, A History of the Hebrew Language, Jerusalem, Leiden, 1982, p. 12.[>]

Там же,с.72,73.[>]

Список основных различий см. в Israel LEVI, Introduction to the Hebrew Text of the Book ofEcclesiasticus, Leiden, 1969, pp. XI, XII.[>]

См. G. L. ARCHER, «The Hebrew of Daniel Compared with the Qumran Sectarian Documents», The Law and the Prophets, ed., J. Skilton, Nutley, N. J., 1974, pp. 470-486.[>]

Хотя этот случай можно отнести и к «лингвистическому аргументу», мы предпочли поместить его под рубрикой «исторический аргумент», поскольку сопровождающее его объяснение носит скорее исторический характер.[>]

E. YAMAUCHI, «The Archaeological Background of Daniel», BS 137, 1980, pp. 5,6.[>]

G. L. ARCHER, Introduction a I'Ancien Testament, p. 426. 216.11,26.[>]

Это мнение встречается и в недавно вышедших комментариях, таких как A. LACOCQUE, o.c., р. 31; М. DELCOR, o.c., р. 59.[>]

См. D. J. WISEMAN, Chronicles of Chaldean Kings (626-556) in British Museum, London, 1956, pp. 25, 46, 47, 65-69.[>]

См. ANET, p. 313b; cf. R. P. DOUGHERTY, Nabonidus and Belshazzar, Yale Oriental Series 15, New Haven, N. 1929.[>]

Ad. LODS, Etude Critique de I'Ancien Testament, Histoire de la litturature hubranque etjuive, Paris, 1950, p. 837.[>]

См. A. R. MILLARD, «Daniel 1-6 and History», EvQ 49, 1979, PP. 71,72.[>]

См. Иероним, Комментарий на Книгу Даниила, ad loc.[>]

Иосиф Флавий, Иудейские древности, X.XI.4.[>]

Ch. BOUTFLOWER, In and Around the Book of Daniel, Grand Rapids, 1963, pp. 142-155.[>]

D. J. WISEMAN, J. М. BULMAN, «The identification of Darius le Mede», WTJ 35, 1973, pp. 247-267.[>]

E. BABELON, «Nouvelles remarques sur I'histoire de Cyrus», Annales de philosophic chretienne 4, 1881, pp. 674-683.[>]

W. SHEA, «Darius le Mede: An Update», AUSS 20, 1982, pp. 235-247.[>]

W. SHEA, «An unrecognized Vassal King of Babylon in the Early Achaemeniol Period \\W,AUSS 10, 1972, pp. 88-117, 147-177.[>]

См., например, М. DELCOR, o.c., p. 147; cf. A. LACOCQUE, o.c., pp. 106, 107.[>]

См. J. A. SANDERS, «The Dead Sea Scrolls — A Quarter Century of Study», BA 36, 1973, p. 136.[>]

J. A. FITZMEYER, The Dead Sea Scrolls Major Publications and Tools Study, University of Montana, 1977, pp. 11-39.[>]

Содержит 1:5-9; 11:1,2,13-17,25-29; cm. Eugene ULRtCH, «Daniel Manuscripts from Qumran», Pans 1 & 2: Preliminary Editions of 4QDanb and 4QDanc, Bulletin of the American Schools of Oriental Research (BASOR), 268, nov. 1987, pp. 3-16; 274, may 1989, pp. 3-26.[>]

См. Ad. LODS, o.c., p. 1006 ss.[>]