Жан Кальвин считал, что нет ни одной такой строгой заповеди, как субботняя. Он соглашался с теми, кто следует мнению о том, что суббота Ветхого Завета – это прообраз Христа и, как другие символы, нашла своё воплощение в Христе. Христос – это истина, в Чьём существовании все символы изгоняются, реальность, при виде которой исчезают тени. Жан Кальвин утверждает, что Он – это истинное воплощение субботы. Однако, как говорит Жан Кальвин, это только один смысл субботы.
Первое, если говорить про покой седьмого дня, по которому верующим следует перенести свои дела и разрешить Богу трудиться в них.
Второе, Он сказал, что нужно назначить день, когда им следует собираться, чтобы слушать Закон., делать религиозные обряды и когда, по крайней мере, им нужно специально думать про Его дела и поэтому учиться благочестию. Третье, Он хотел сказать, сто служители и те, кто находился под покровительством других, должны отдыхать один день и, значит, на некоторое время прерывать свой труд.
В отличие от своих предместников Жан Кальвин различал субботу как тайны вечного покоя от наших дел и церемониальным значением субботы. Он заявлял, что с приходом нашего Господа Иисуса Христа церемониальное значение заповеди было упразднено. Однако экзистенциальное значение субботы длится ежедневно в нашей жизни. Это ежедневный опыт. Поэтому христиане не должны иметь что-то общее с суеверным воплощением дней. Так, Жан Кальвин не принимает еженедельную субботу. Таким образом, какой смысл субботней заповеди? Жан Кальвин видит этот смысл в том, чтобы отыскать день для отдыха от работы и день для всеобщего богослужения.
Жан Кальвин не принимает обязанность неизменного воплощения седьмого дня как дня святого, который предназначен человечеству. Он иденцифицировал седьмой день с иудейскими предрассудками. Так, чтобы дистанцироваться от иудеев, христиане выбрали для себя иной день. Но почему воскресенье? Жан Кальвин сказал, что на это есть причина, ранние христиане заменили субботу на Господний день, как мы именуем его сейчас. Воскресение нашего Господа будучи концом и совершением того истинного покоя, на который указывала древняя суббота, — этот день, которым были упразднены символы, служит предостережением христианам против привязанности к символическому обряду».
Далее он продолжает: «Я не цепляюсь за число семь, чтобы сделать церковь зависимой от него, я также не осуждаю церкви за то, что они проводят свое служение в другие торжественные дни при условии, что они не поддаются суеверию». Итак, Кальвин советовал христианам избирать любой день по своему усмотрению, только бы это не было связано с суеверием. Различие между седьмым днем и недельным покоем было только символическим