Роберто Баденас
Редакционный обзор
Картины обновленной земли, описание Нового Иерусалима и тема вечного и тесного союза между Богом и Его народом в совокупности образуют кульминацию пророческой Книги Откровение.
Три взаимосвязанных описания (см. Откр. 21:1—8; 21:9—27; 22:1—5) изображают вечный дом искупленных в противоположность Вавилону, из которого они были навеки избавлены по благодати Божьей.
Не отрицая реальности небесного города, автор обращается к вопросу богословской значимости тех нитей библейской символики, из которых Духом Святым было выткано полотно Нового Иерусалима, увиденное Иоанном в последние минуты его видения. Это исследование обогатит читателя новым пониманием темы славного дома для спасенных.
Святой город станет восстановленным Едемом. Долгий и изнурительный Исход народа Божьего из «Египта» этого мира завершится. В этом городе вечного света нас встретит Христос. Жених навсегда встретится со Своей возлюбленной Невестой.
План главы
1. Вступление
2. Мотив «Нового Иерусалима»
3. Центр нового творения
4. Описание города
5. Новый Едем
6. Столица земли обетованной
7. Город Агнца
8. Выводы
Вступление
Видение о Новом Иерусалиме — последнее из видений Книги Откровение (см. Откр. 21:1—22:5). Оно является кульминацией «откровения Иисуса Христа», данного Им через Своего верного слугу Иоанна (ср. 1:1; 22:6). В этой кульминации показана судьба искупленных в конце великой борьбы между народом Божьим и силами зла. Описание изобилует образами, создающими картину святого города, что позволяет при всей ограниченности человеческих представлений соприкоснуться с великолепием и славой грядущей вечной жизни.
В создании этой финальной картины Иоанн часто прибегает к образам и языку Исайи, Иезекииля, Захарии и других пророков Ветхого Завета. Через эти образы Иоанн стремится описать небесную реальность настолько, насколько это возможно; и он дает нам наиболее полные во всем Писании све-дения о той величественной реальности, которую Бог приготовил для Своих детей.
Задача данного исследования заключается в том, чтобы определить в рамках библейского контекста смысл этого описания Нового Иерусалима — того славного будущего, которое ждет искупленных.
Место видения в структуре книги
Видение о Новом Иерусалиме (21:1—22:5) помещено непосредственно перед эпилогом (22:6—21). Хотя отрывок 21:1—8 представляет собой кульминацию тех эсхатологических событий, которые описаны в 19:11—20:15, предпочтительнее отнести его к видению о Новом Иерусалиме. Отрывок этот в своей основе связан с этим последним видением как по содержанию, так и по используемой символике. В нем идет речь о новом небе и новой земле, что уже подготавливает читателя к появлению с неба Нового Иерусалима, который станет основной темой в 21:9—22:5.
Представляется, что описание святого града помещено именно в этой части повествования, чтобы преднамеренно противопоставить его двум основным темам Книги: (1) теме Вавилона и (2) теме преследований народа Божьего.
Поэтому видение о Новом Иерусалиме, с одной стороны, соответствует за счет сильного контраста видению о Вавилоне, «великом городе» (17:1—19:10)1. С другой же стороны, описание одержавшей победу Церкви в небесном Новом Иерусалиме (21:1—22:5) соответствует описанию воинствующей Церкви на земле (1:10—3:22) и завершает, таким образом, хиастическую структуру всей книги2.
Видение Нового Иерусалима частично проявляется во всей Книге посредством отдельных замечаний «напишу на нем ... имя града Бога моего, нового Иерусалима» (3:12).
Важность этого видения усиливается Божественным повелением записать его: «И сказал Сидящий на престоле... напиши...» (21:5). Такое повеление уже четыре раза звучало до этого в наиболее важных местах пророчества. Либо оно принадлежало Христу, либо неизвестному голосу, либо ангелу3. Теперь, когда мы приближаемся к концу, повеление записать звучит в последний раз непосредственно от пре-стола Божьего.
Сам Бог подтверждает истинность того, что показано Иоанну. Повеление записать как доказательство того, что «слова сии истинны и верны» (21:5), повторяется почти дословно в конце видения (22:6).
Бог подтверждает это величественное завершение человеческой борьбы, говоря о Себе: «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец» (21:6). Используется титул, который применим как к Богу, так и ко Христу (1:8; 22:13). Бог-Творец является одновременно и Завершителем, и Искупителем, и Началом, и Целью всего сущего.
Структура отрывка
Этот раздел построен в виде трех последовательных и тесно связанных друг с другом картин4. Все они сосредоточены на Новом Иерусалиме и обладают рядом общих черт:
1. Каждая из трех картин-сцен начинается словами: «И увидел я...»:
а. Первая сцена открывается словами: «И увидел я... святой город Иерусалим, новый, сходящий от Бога...» (21:1, 2). Она представляет Новый Иерусалим как центр и столицу новой земли (21:3).
б. Вторая сцена начинается словами: «... [ангел] показал мне великий город, святой Иерусалим... Он имеет славу Божию» (21:10, 11). В этом видении подробно описывается Новый Иерусалим — святой город Божий.
Третья сцена также начинается словами: «(Он) показал мне чистую реку воды жизни... исходящую от престола Бога и Агнца» (22:1,2). Она показывает Новый Иерусалим как новый Едем, рай Божий.
2. Каждая из сцен заканчивается формулой запрета, или предостережения, в которой особо подчеркивается, что град Божий — святой город, в который войдут лишь святые:
а. В первой сцене говорится: «Побеждающий наследует все... Боязливых же и неверных... участь — в озере, горящем огнем и серою. Это — смерть вторая (21:7, 8).
б. Во второй сцене сказано: «И не войдет в него ничто нечистое... а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни» (21:27).
в. Третья сцена не завершается мотивом запрета, или предостережения. Однако эта формула появляется в эпилоге и соответствует идее запрета, присутствующей в первых двух видениях: «Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право ... войти в город воротами. А вне — псы... и всякий любящий и делающий неправду» (22:14, 15).
3. Эти три сцены предлагают прогрессирующее описание — нового неба и новой земли.
а. В первом видении город представлен как центр нового неба и новой земли (21:1—8).
б. Во второй сцене дано подробное описание города (21:9—27).
в. В третьей сцене внимание зрителя обращается к наиболее важным его чертам (22:1—5).
4. Повествование развивается от общего к частному. Зритель как бы приближается к городу, и по мере того, как он подходит все ближе и ближе, все яснее становятся его черты.
а. Вначале дается общее, первое впечатление о городе, полученное при наблюдении издалека (21:2,10). Первое, что бросается в глаза пророку,—слава и сияние города. Создается впечатление, будто он состоит из лучей света (21:11).
б. Далее повествование переходит к описанию стен, ворот и оснований города (21:12—17).
в. После этого пророк обращает свое внимание на те материалы, из которых построен город (21:18—21). Подчеркивается богатство и необыкновенная красота. Неоднократно упоминается золото и драгоценные камни.
г. Теперь центр внимания перемещается на внутреннюю часть города—его главную улицу (plateia 21:21 в). Пророк не может скрыть удивления, обнаружив, что город не имеет храма (21:22).
д. За этим следует еще одно потрясение — слава Божья освещает его, «и светильник его — Агнец» (21:23).
е. Дается описание жителей города (21:24—27).
ж. Завершается видение указанием на престол Бога и Агнца, Источника жизни и радости. Кульминационным моментом является видимое величие Бога: «И узрят лицо Его» (22:1,4).
Теперь мы обратимся к анализу богословской значимости видения о Новом Иерусалиме.
Мотив «Нового Иерусалима»
В Библии город Иерусалим, зачастую именуемый Сионом, предстает не только как столица Израиля, но и как особая обитель, где Бог пребывает со Своим народом (см. Пс. 13:7; 52:6). «Иерусалим», равно как и «Сион», может обозначать в целом народ израильский, или народ Божий5. Символическое, духовное значение слова «Иерусалим» является общераспространенным в Библии.
Откр. 21, 22 — единственное в Новом Завете описание Нового Иерусалима. Фактически сам термин «Новый Иерусалим» появляется в Книге Откровение, где он встречается дважды (3:12; 21:2). Вне Библии этот термин встречается очень редко6. Однако само понятие «нового» Иерусалима, и даже небесного Иерусалима, хорошо известно как в Ветхом Завете, так и в еврейской литературе7.
В Ветхом Завете
Надежда на Новый Иерусалим связывалась с восстановлением Израиля после плена. Его центральная роль в эсхатологическом веке спасения хорошо освещена в писаниях пророков8.
Ожидалось, что святой город Иерусалим (см. Ис. 52:1) после всех своих испытаний и падений непременно вновь станет городом Господа (см. Ис. 60:14). Восстановленный, он будет отделан драгоценными камнями (см. Ис. 54:11—17) и сравним с раем Божьим и Едемским садом (см. Ис. 51:3). Из этого Нового Иерусалима, ставшего центром и столицей мира (см. Ис. 45:14), Яхве будет осуществлять Свое царское эсхатологическое правление9.
Межзаветная литература
В литературе межзаветного периода Иерусалим описывается как «священный город» (hieropolis) и «город-мать» (metropolis) не только Израиля и евреев всего мира10, но и как Божий город, центр и столица всей земли11. Однако чаяния, связанные с Иерусалимом как с местом эсхатологического спасения, не были одинаковыми. Напротив, они отличались друг от друга12.
Поскольку эти надежды (сосредоточенные в основном на земном Иерусалиме) не исполнились в истории Израиля, после разрушения Иерусалима и храма сформировалась со временем концепция о том, что эти пророчества указывали на новый и лучший Иерусалим, который возникнет лишь в результате действий Бога, направленных на избавление Своего народа13.
Согласно некоторым преданиям, Новый Иерусалим воспринимался даже как уже существующий город, построенный Богом на небесах. Город этот должен был спуститься на землю на заре нового мира14.
В Новом Завете
Помимо двух стихов (см. Откр. 3:12 и 21:2), Новый Завет редко обращается к теме Нового Иерусалима. В Гал. 4:26 Павел противопоставляет два города: земной Иерусалим и «Иерусалим вышний». В Флп. 3:20 он говорит, что «наше жительство — на небесах», но Новый Иерусалим не упоминается15.
Небесный Иерусалим встречается также и в Послании к Евреям. Авраам ожидал города, имеющего основание, строитель которого — Бог (11:10). Город этот называется «градом Бога живого, небесным Иерусалимом» (12:22). В духовном смысле этот небесный город представляет собой обитель народа Божьего, который не имеет постоянного места на земле (ср. 13:14; 11:16; 12:22). Этот небесный город символизирует непоколебимое царство Божье, «торжествующий собор и церковь первенцев, написанных на небесах» (12:23, 28).
Откр. 21:1 — 22:5 представляет собой поэтому основополагающий библейский отрывок на тему Нового Иерусалима.
Центр нового творения
Сразу же после видения о заключительном суде и окончательном и беспощадном уничтожении зла (20:11—15) сюжет резко меняется. От картины вселенского финального истребления мы переходим к видению обновленного мира, воссозданного Богом (см. Откр. 21:1—8).
Новые небеса и новая земля
Текст прямо свидетельствует об абсолютной новизне будущего мира, подчеркивая различия между новой и старой реалиями16.
1. Несколько раз повторяется утверждение: «И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали» (21:1). Подчеркивается исчезновение прежнего творения. Уже ранее упоминалось о том, что «бежало небо и земля, и не нашлось им места» (20:11). Эта мысль ясно выра-жена в словах: «Прежнее прошло» (21:4). Сидящий на престоле говорит: «Се, творю все новое» (21:5).
2. Для выражения новизны выбрано не просто слово neos (новое), но kainos, прилагательное, которое имеет более сильное значение: «совершенно новое», «неожиданное» и «отличное»17.
3. Новизна нового творения описывается в основном посредством отрицаний. О будущем творении сказано мало, в основном говорится о том, чего «не будет»:
а. Нет больше моря (21:1).
б. Нет больше смерти, слез, скорби, плача и боли (21:4).
в. Нет храма (21:22).
г. Нет нужды в освещении города солнцем и луной (21:22; 22:5).
д. В городе нет ночи. Нет закрытых ворот (21:25; 22:5).
е. Нет греха (21:27).
ж. Нет больше ничего проклятого (22:3).
В первую очередь упоминается о том, что на новой земле не будет моря (21:1). Вполне возможно, что имеется в виду море в нашем буквальном понимании18. Но эти слова могут относиться и к символическому значению моря. Если это так, то исчезновение моря — таинственного царства зверя (13:1), символизирует окончательную победу Бога над хаосом и злом19.
4. Лишь о четырех реалиях говорится как о новых, но они охватывают абсолютно все:
а. Новое небо (21:1).
б. Новая земля (21:1).
в. Новый Иерусалим (21:2).
г. «Все новое» (21:5).
Таким образом, новое творение предстает не как преобразование того, что уже фактически существует. Налицо разрыв преемственности между «первоначальным» и «новым»20. Коренные перемены позволяют описывать происходящее как полномасштабное творение.
Но нигде не говорится о том, что новый мир соответствует первоначальному состоянию творения. В конце человеческой истории Бог воссоздаст небо и землю (ср. Быт. 1:1). Их новое состояние превзойдет (если это возможно вообще) первоначальное. Ибо второе и окончательное творение не будет осквернено грехом. Зло и смерть исчезнут, и вселенная будет полностью очищена любовью Божьей. Слово «совершилось!» подчеркивает, что в главах Бога это новое творение уже является реальностью21.
Новый Иерусалим
Наиболее характерным отличием между новым и первоначальным творениями становится существование города как основной черты нового творения. Первоначально Бог предоставляет человеку в качестве его обители сад; теперь же Бог дает человеку город: Новый Иерусалим.
Тесная связь между восстановлением нового неба и новой земли и восстановлением Иерусалима прослеживается еще в Ис. 65:17—19: «Ибо вот, Я творю новое небо и новую землю, и прежние уже не будут воспоминаемы... Я творю Иерусалим веселием... И буду радоваться... о народе Моем; и не услышится в нем более голос плача и голос вопля» (ср. Откр. 21:3—5).
То, что Исайя говорил прежде всего о ситуации исторической, Книга Откровение применяет к эсхатологической реальности, лишенной прежнего порядка истории (20:11—15).
Почему город? В Книге Откровение, как и в Послании к Евреям, ярко выражен мотив странствования. Народ Божий жаждет покоя. Гонимая на земле, жена бежит в пустыню (12:14). Отныне же искупленный народ, не имевший безопасности ни в пустыне, ни в Вавилоне, находит наконец защиту в граде Божьем.
Во времена Иоанна город воспринимался людьми как социальный показатель цивилизации. Каждый считал себя частью города. В древности люди отождествляли свой народ со столицей. Славою царей были города, которые они построили или завоевали22. Город, носивший имя Божьего города, был, возможно, наилучшим символом, олицетворявшим славу Царства Божьего23.
Почему Иерусалим? Иерусалим занимал совершенно особое положение в сравнении с другими религиозными городами древности. Например, для Яхве Иерусалим был вовсе не тем, чем Вавилон — для Мардука или другие древние города для их богов. Прежде всего Иерусалим не был сотворен Богом, в то время как Вавилон, согласно вавилонским текстам, был произведением Мардука. Иерусалим не имел Божественного происхождения.
Библия не скрывает того, что, будучи одним из последних городов, принадлежавших хананеям, Иерусалим в момент завоевания его Давидом был языческим городом (см. Ис. Нав. 15:63; 2 Цар. 5:6—8). И завоевал его Давид не по повелению Божьему, но как царь Израиля (см. 2 Цар. 5:3, 6—10). Даже храм был сооружен отчасти рабочими-язычниками (см. 2 Цар. 7, 8, 13, 14, 16, 17).
Тем не менее с самого начала Иерусалим стал в очах Божьих символом Своего народа и был связан с историей спасения (см. Ис. 40—66; Зах. 14).
Хотя со временем Иерусалим стал тем местом, где люди отвергли волю Божью, не приняв Мессию, и был осужден на уничтожение24, город все еще оставался «типом» того будущего Иерусалима25, о котором говорили пророки26.
В свете ветхозаветных пророчеств в обязанности Мессии входило восстановление Израиля, возвращение и укрепление национального единства находящегося в плену народа. Все это становится реальным и обретает свое исполнение, превосходя веяние ожидания пророков, в Новом Иерусалиме, нисходящем на землю по благодати Божьей. Между этими двумя городами существует преемственность. Но есть и существенное различие. Хотя новый город и называется «Иерусалим», он все же отличается от прежнего тем, что нисходит свыше, с небес.
То, что создает Бог, уже в определенном смысле существовало, поскольку был город «Иерусалим». Но город Божий — совершенно новый город, ибо все человеческое в нем преображено и прославлено Богом. Следовательно, это новое творение нельзя рассматривать просто как возвращение к истокам. Бог не пренебрегает человеческой историей, Он принимает ее. Он принимает это важнейшее человеческое произведение как образец человеческого мастерства и преображает его27.
В Новом Иерусалиме Бог чудесным образом изменяет ситуацию: город, бывший местом мятежа, благодатью Божьей, превращается в место примирения28.
Подобным же образом Иерусалим как символ народа Божьего можно противопоставить Вавилону, городу, который символизирует противников народа Божьего. Как искусное завершение человеческой истории и истории спасения Новый Иерусалим становится воплощением идеального правления Божьего, совершенным символом единства Его народа, местом встречи Творца и Искупителя со Своим искупленным творением. Новый Иерусалим будет для нового неба и новой земли тем, чем так и не смог стать исторический Иерусалим для Израиля и всего мира.
Описание города
Подобно другим откровениям в истории спасения, видение святого города дано Иоанну с «великой и высокой горы» (21:9, 10). С этого традиционного для откровений места Иоанну явлено славное исполнение замысла Божьего (см. Откр. 21:9—27).
Это видение имеет много общих черт с данным пророку Иезекиилю видением о восстановлении земного Иерусалима, как можно увидеть из таблицы на следующей странице (см. Иез. 40 —48).
Сопоставление видения Иоанна и видения Иезекииля
Откр. 21:9—27 Иез. 40-48
Иоанн вознесен в Духе на высокую гору, где ему показан святой город Иерусалим (9,10), имеющий «славу Божию» (11). Иезекииль приведен в видении на высокую гору, где ему показан город Иерусалим (40:2) и то, как «слава Господа вошла в храм» (43:2 — 5).
Город имеет высокую стену и двенадцать ворот, на которых написаны имена двенадцати колен Израилевых (12). Город имеет высокую стену и двенадцать ворот, которые названы именами двенадцати колен Израилевых (48:31—34).
«С востока трое ворот, с севера трое ворот, с юга трое ворот, с запада трое ворот» (13). «К северу трое ворот... и с восточной стороны... трое ворот; и с южной стороны... трое ворот; и с морской (западной) стороны... трое-ворот...» (48:31—34).
Говоривший имел трость для измерения и измерил город, ворота и стену (15— 17). Муж, имевший трость для измерения, измерил город, храм, ворота и стену (40:3—5).
Город имел форму квадрата (16). Город имел форму квадрата (48:20) (ср. 41:21; 43:16; 45:2).
Звучат предостережения и устанавливаются ограничения относительно тех, кто станет жителями города: «И не войдет в него ничто нечистое» (27; ср. 21:8). В городе находится престол Бога, пребывающего вечно среди Своего народа (21:3, 5; 22:1). Звучат предостережения и устанавливаются ограничения относительно тех, кто станут жителями города: в него не войдет ни чужеземец, ни «необрезанный сердцем» (44:6—14). «Это место престола Моего... где Я буду жить среди сынов Израилевых вовеки» (43:7).
Эти общие черты свидетельствуют о том, что обетование о восстановлении Иерусалима, данное Израилю через пророка Иезекииля, обрело свое окончательное исполнение в небесном городе.
Теперь мы обратимся к различным аспектам описания святого города.
Как невеста
Описание Нового Иерусалима начинается со слов: «Святой город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего» (21:2)29.
Сравнение Нового Иерусалима с невестой и использование названия «жена, невеста Агнца» (21:9), характерно для книг Ветхого Завета, в которых восстановление Иерусалима предсказано с помощью языка бракосочетания.
Так, Исайя говорит о том, что Сион преобразится, подобно нарядившейся невесте (Ис. 49:18). И Господь добавляет: «Как жених радуется о невесте, так будет радоваться о тебе Бог твой» (Ис. 62:5)30. Видение о Новом Иерусалиме использует тот же язык, повествуя о долгожданной встрече.
После долгого периода гонений и неверия невеста полностью освобождена от всех стоявших на ее пути препятствий. Она наконец «приготовлена» для встречи «мужа своего» (21:2), Агнца (21:9), Своего Искупителя и Спасителя. Навсегда будет восстановлен завет любви (см. Лев. 26:11, 12): Бог вступит в вечный союз со Своим народом, подобно брачному союзу (21:3)31. Радость Божья выражена в брачной песне: «И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их» (21:3).
Впервые за время великой борьбы раздается голос Божий, который до этого звучал в 1:10. Извечное желание Бога обитать со Своим народом осуществилось (21:3). Пророчество из Ис. 7:14 исполнилось с приходом обетованного Сына. Теперь Бог Отец пребывает с нами. Его можно назвать тем же именем, что и Христа: Еммануил (см. Мф. 1:23). Сбылось обетование, данное Христом Церкви при Своем воскресении: «Се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28:20). Порядок греческих слов в 21:3 в точности повторяет еврейское слово Immanu-El: «И Он, Бог-с-ними, будет их Богом». Город носит название: «Господь там» (Иез. 48:35).
Хотя Иерусалим назван невестой лишь дважды (21:2,9), мотив брачного союза прослеживается во всем видении. Если ранее упоминается о брачном пире, следовательно, женитьба Агнца подразумевается: «Блаженны званные на брачную вечерю Агнца» (19:9). При этом подчеркивается важность этого приглашения: «Напиши... сии суть истинные слова Божий» (19:9). Теперь те же слова повторяются сразу же после появления Нового Иерусалима как невесты Агнца: «Напиши; ибо слова сии истинны и верны» (21:5), и они вновь встретятся нам после описания невесты-города (22:6).
Образ брачного союза наиболее полно представляет характер тех отношений, которые существуют между Богом и Его народом, отношений особой близости и любви32. Можно добавить также, что «образ невесты говорит о сохранении первоначальной пылкости, сравнение же Иерусалима с женой предполагает верность и плодотворность»33. Но главная мысль заключается в том, что, будучи невестой, город ныне принадлежит одному лишь Христу. Жена Агнца обрела наконец-то свой дом и полную безопасность в граде Божьем. Жених отрет слезы с очей Своей невесты (21:4). Она знает, что радость эта навеки, что счастью не будет.
1 A. Vaucher. Les Propheties apocalyptiques et leur interpretation (Collonges-sous-Saleve, I960), p. 87.
2 K. Strand. «The Eight Basic Visions in the Book of Revelation» / AUSS 25 (1987):108, 117. Эта статья полностью представлена в главе 1 этого тома.
3 Ср. Откр. 1:11, 19; 14:13; 19:9.
4 Откр. 21:1—8; 21:9—27; 22:1—5; ср.: D. Mollat. Une Lecture pour aujourd'hui: 1'Apocaeypse (Paris, 1982), p. 151.
5 S. Talmon. «Die Bedeutung Jerusalems in der Bible» / W. P. Eckert, N. P. Levinson, and M. Stohl, eds., Judischer Volk-Gelobtes Land (1970), pp. 135—152.
6 Ср.: К. L. Schmidt. «Jerusalem als Urbild und Abbild» / Eranos Jahrbuch 18 (1950):207—248.
7 Библиографию см. в: R. Martin-Achard. «Esaie LIV et la nouvelle Jerusalem» / Permanence de 1'Acien Testament, Cahiers de la Revue de Theologie et de Philosophie (Geneve/Lausanne/Neuchatel, 1984), pp. 260—284.
8 Ср. Ис. 54:11—13; 60—62; Агг. 2:1—9; Зах. 1:17 —2:13 и т. д.
9 Ср. Ис. 24:23; 52:7; Мих. 4:7; Соф. 3:15; Зах. 14:9; Пс. 145:10; 149:2ит.д.
10 Ср.: Philo, Leg. Gaj. 225, 281; Eth. En. 26.
11 Ср. Юб. 4:26; 9:19; Jos. Bell. 3:52.
12 См.: G. Fohren. «Sion»/TDNT 7:312—317; Str. B. 4:883—885; 919—931.
13 2 Езд. 10:27; 2 Bapyx. 4:3; ср. Ис. 62; 66:10—15, 22.
14 Test. Dan. 5:12; Ap. Bar. 4:2—6; 4 Esr. 7:26; 13:36; Eth. En. 90:28,29. Идея небесного Иерусалима не была ярко представлена в древней раввинистической литературе. Ср.: Е. Lohse. «Sion» / TDNT 7:326, 336—338.
15 Ср.: J. С. de Young. Jerusalem in the NT (Kampen, 1960), 117.
16 Ср.: М. Coune. «L'univers nouveau (Ap 2\)»/AS26 (1973):67—72.
17 J. Behm. «Kainos» / TDNT 3:447-450.
18 Елена Уайт. Патриархи и пророки, с. 14.
19 В Ass Mos 10:6, Sib Or 5:447 говорится о «высыхании» моря в эсхатологическом Царстве Божьем.
20 Ср. Ис. 25:9; 35:10; 43:19; 65:16—19; 2 Кор. 5:17.
21 Идея нового творения также встречается в апокалиптической литературе: Юб. 4:26; 2 Откр. Варуха 49:1—3; 4 Езд. 5:45; 1 Енох. 72:1; 92:16.
22 Ис. 23; Иер. 50, 51; Иез. 25—28.
23 J. Combin. «La ville bian-amee» / VSp 112 (1965):635.
24 Мф. 23:37—39; 24:2.
25 Гал. 4:24—26.
26 Ср. Ис. 54, 60, 62, 66; Зах. 14; Иез. 40—47.
27 Ср.: J. Ellul. Apocalypse, p. 235.
28 Человеческие надежды осуществляются лишь в граде Божьем! Ср.: J. Ellul. Sans Feu ni Lieu, Theologie de la ville (Paris, 1974), pp. 276,277.
29 Для пророческого языка характерно использование образа женщины для описания города. Ср. Иез. 16:11—13.
30 Ср. Ос. 1—3; Еф. 5:25—27; Евр. 11:10. В межзаветной литературе мы также сталкиваемся с темой упования на Новый Иерусалим, который именуется либо «женой» (1 Енох. 90:28,29; 4 Езд. 10:17), либо «матерью» (4 Езд. 9:43—47; 2 Откр. Варуха 3:1—3).
31 Эта формула завета встречается в Иез. 37:27; ср. Ис. 54:4 5- 61:10-62:4—6; Ос. 2:16—23; Иер. 2:1—3 и Иез. 16.
32 Относительно мотива брачного союза см.: R. A. Batey. New Testament Nuptial Imagery (Leiden, 1971); J. Jeremias. «Numphe» / TDNT 4:1092—1099; F. Bovon. «Le Christ de I'Apocalypse» / RThPh 22 (1972), p. 71.
33 С. Deutsch. «Transformation of Symbols: The New Jerusalem in Rev. 21:1—22—25» /ZNW 78 (1987), p. 112. Эти черты отношений еще более подчеркиваются за счет противопоставления с блудницей, воплощающей неверность и идолопоклонство. U. Vanni. «II simbolismo nell'Apocalisse» / Gregorianum 61 (1980), p. 480.
34 Ср.: J. Comblin. «L'homme retrouve: la rencontre de 1'Epouse (Ap)» / AS 29 (1970), pp. 38-^6.